3 октября 2006 г.

Мифы и реальность

Анализ памятной записки, представленной узбекской стороной Генеральному секретарю ООН 26 июня 2006 г. по резолюции ГА ООН 60/174 от 16 декабря 2005 г. "Положение в области прав человека в Узбекистане".^[1]

Ответственность за бойню в Андижане
Подавление критики андижанских событий
Кризис с беженцами
Репрессии в целом
Свобода выражения мнений и право на информацию
Религиозные преследования
Пытки
Сотрудничество с международным сообществом
Заключение

В июне 2006 г. правительство Узбекистана подготовило памятную записку по принятой в декабре 2005 г. резолюции ГА ООН, в которой содержалась критическая оценка ситуации с правами человека в республике. В документе в искаженном свете представлены политика и практика узбекских властей, отрицается наличие в стране каких-либо проблем с правами человека, а все озабоченности международного сообщества отвергаются как "безосновательные". Данная записка свидетельствует об отсутствии со стороны Ташкента добросовестности в диалоге с международным сообществом по вопросам прав человека. Ниже Хьюман Райтс Вотч сопоставляет некоторые тезисы узбекской стороны с фактами, полученными в ходе нашего мониторинга ситуации на месте.

Ответственность за бойню в Андижане

Памятная записка:

После трагических событий в г. Андижане были проведены оперативно-следственные мероприятия по выявлению лиц, причастных к совершению уголовных преступлений, а также по выяснению всех обстоятельств происшедшего.

По прошествии уже почти полутора лет после андижанских событий 13 мая 2005 г. никто так и не привлечен к ответственности за убийство сотен безоружных людей. Обстоятельства этой массовой бойни до настоящего времени остаются неясными. Правительство Узбекистана категорически отвергает неоднократные и повторные призывы провести независимое международное расследование и упорно отказывается сотрудничать с международным сообществом в создании такого механизма. В итоге жертвы андижанских событий лишаются возможности рассчитывать на правосудие.

В июньской записке Ташкент подтверждает свою последовательную линию на отказ от сотрудничества с международным расследованием, утверждая, что Узбекистан является "независимым и суверенным государством" и обладает "всеми необходимыми средствами для проведения полномасштабного расследования обстоятельств трагических событий в г. Андижане". Июльский (2005 г.) доклад верховного комиссара ООН по правам человека критикуется как "не соответствующий реальной ситуации" и подготовленный "вразрез принципам мандата Верховного комиссара".

С осени 2005 г. узбекские власти провели серию судебных процессов в связи с андижанскими событиями. Эти суды преподносились как усилия по прояснению обстоятельств событий 12-13 мая 2005 г. и по установлению виновных в вооруженном мятеже и других действиях, которые правительство квалифицирует как посягательства на конституционный строй или общественный порядок. При этом вопросы о масштабах массовых убийств и ответственности за них так и остались без ответа. Судя по той скудной информации, которая публиковалась в связи с этими процессами, они не преследовали цели выяснить, какие именно подразделения правительственных сил вели огонь по безоружным участникам митинга на площади Бабура, на проспекте Чулпан и в прилегающих кварталах и кто отдавал приказы на открытие огня. Вместо этого, как представляется, суды были в значительной степени организованы с целью подкрепить официальную версию событий и оправдать развернутые после Андижана репрессии.

Памятная записка:

Все эти судебные разбирательства были проведены с соблюдением процессуальных правил и строго в соответствии с международными стандартами и нормами национального законодательства.

В опубликованном в марте 2006 г. докладе по итогам мониторинга единственного судебного процесса, на который были допущены представители ОБСЕ, отмечаются многочисленные нарушения процессуальных норм, выражается озабоченность в связи с отсутствием сотрудничества со стороны узбекских властей с наблюдателями ОБСЕ и предлагается ввести мораторий на исполнение приговора и провести новое разбирательство после завершения независимого международного расследования андижанских событий.^[2] Со своей стороны, верховный комиссар ООН по правам человека заявляла, что осенний "андижанский" процесс в Верховном суде "был омрачен нарушениями и что остаются серьезные вопросы относительно справедливости суда".

Памятная записка:

В ходе всего судебного разбирательства участвовали не только многочисленные потерпевшие, гражданские истцы и свидетели, но и более 100 представителей зарубежных и местных средств массовой информации, дипломатических миссий и международных организаций, включая … Управление Верховного комиссара ООН по правам человека…

Данное заявление в особенности не соответствует действительности. УВКПЧ ООН неоднократно и публично заявляло, что не смогло наблюдать за этим судебным процессом из-за того, что правительство Узбекистана не согласилось даже на элементарные условия мониторинга, выдвигавшиеся Управлением.^[3]

Памятная записка:

Отдельные судебные процессы над участниками терактов прошли в закрытом режиме по решению суда, а также в соответствии о статьей 19 Уголовно-процессуального кодекса Республики Узбекистан, предусматривающей обеспечение безопасности потерпевших, свидетелей и других лиц, участвовавших в деле.

За исключением процесса в Верховном суде 20 сентября - 14 ноября 2005 г. все остальные суды проходили в закрытом режиме. Насколько нам известно, правительство ни разу не представило конкретных оснований необходимости такой меры. В период с ноября 2005 г. по июль 2006 г. 287 человек были приговорены к длительным срокам лишения свободы на 21 судебном процессе, включая суд над андижанскими сотрудниками МВД и суд над персоналом и охраной андижанской тюрьмы. Международному сообществу не сообщалось ни о месте, ни о дате начала этих судов (об этом, по меньшей мере в ряде случаев, не сообщалось и родственникам обвиняемых), а международные наблюдатели, все же пытавшиеся пройти в суд, получали отказ в доступе. В январском (2006 г.) заявлении Постоянному совету ОБСЕ Евросоюз выражал "глубокую обеспокоенность" в связи с закрытым характером указанных судебных процессов и подчеркивал, что охрана "государственной тайны или защита родственников потерпевших или свидетелей не должны исключать международный мониторинг".^[4]

Памятная записка:

Действия правоохранительных органов страны не были направлены против мирных жителей, собранных вооруженными лицами возле здания местной администрации для использования в качестве живого щита, носили ответный характер и были в пределах таких общепринятых понятий уголовного права, как "крайняя необходимость" и "необходимая оборона".

Доклады Управления верховного комиссара ООН по правам человека, Хьюман Райтс Вотч и других организаций, основанные на десятках детальных интервью с очевидцами событий, указывают на то, что 13 мая 2005 г. узбекскими правительственными войсками применялась избыточная сила, в особенности на проспекте Чулпан, что привело к гибели сотен людей.^[5] Однако правительство Узбекистана, судя по имеющимся открытым данным, не возбуждало расследования действий правоохранительных органов на предмет установления соразмерности силового реагирования. На суде над андижанскими милиционерами 12 подсудимым вменялось лишь непринятие мер по предупреждению терактов в ночь с 12 на 13 мая. Их также обвиняли в непринятии "решительных и необходимых мер" для обеспечения контроля над ситуацией в ходе суда по делу 23 андижанских предпринимателей, который послужил поводом для майских событий. Бойня 13 мая в приговоре вообще не упоминалась.

Несмотря на создание узбекским парламентом независимой комиссии по расследованию андижанских событий, последняя, насколько нам известно, так и не обнародовала в Узбекистане результатов какого-либо расследования. Местная правозащитная организация "Эзгулик" до сего дня добивается от парламента публикации соответствующего доклада.

Подавление критики андижанских событий

Памятная записка:

Утверждение о, якобы, произвольных арестах и задержании, в том числе свидетелей - очевидцев трагических событий в г. Андижане в мае 2005 года, не соответствует действительности. … Утверждения о, якобы, воспрепятствовании деятельности независимых средств массовой информации и нетерпимом отношении выражаемому в них любого рода несогласию и ужесточении ограничений на свободное выражение мнений, о запугиваниях, избиениях, арестах и угрозах в адрес журналистов и активистов гражданского общества, прилагающих усилия для сбора и обнародования информации о событиях в г. Андижане, не нашли своего подтверждения. За весь прошедший период подобного рода обращения в судебные инстанции не поступали.

После андижанских событий узбекскими властями были развязаны ожесточенные репрессии в отношении правозащитников, независимых журналистов и институтов гражданского общества, что широко документировалось Хьюман Райтс Вотч и другими организациями. Люди, которые пытаются говорить правду о бойне и указывать на безнаказанность, становятся объектом притеснений и других проявлений мести; многим приходится прекращать свою деятельность или вообще уезжать из страны. То обстоятельство, что факты притеснений и преследований не предъявлялись в судах, не вызывает удивления, поскольку власти отрицают наличие таких фактов или не рассматривают их как нарушение прав и свобод, что лишь еще отчетливее высвечивает ситуацию полной безнаказанности.

Целый ряд правозащитников были задержаны с последующим возбуждением против них уголовных дел. К ним, в частности, относится андижанский правозащитник Саиджахон Зайнабитдинов, чьи информационные сообщения привлекли внимание внешнего мира к событиям 13 мая и который в настоящее время отбывает семилетний срок. Его сын Ильхам был арестован в мае 2006 г. по, как представляется, политически мотивированному делу о хищениях и подделке документов. Правозащитник Мутабар Таджибаева, отбывающая восьмилетний срок за критику андижанских событий, в июне 2006 г. была на 10 суток необоснованно переведена в тюремный психиатрический стационар. Активист правозащитной организации "Эзгулик" из андижанской области Дилмурад Мухитдинов получил пять лет тюрьмы за распространение заявления запрещенного политического движения "Бирлик" "Стрелявшие в народ ответят перед народом".

В 2006 г. власти Узбекистана и национальные СМИ обошли годовщину андижанских событий полным молчанием. Когда группа местных правозащитников собралась по этому поводу у Монумента Мужеству^[6] в центре Ташкента, к ним подошли лица в штатском и стали выхватывать из рук плакаты. На следующий день лица в штатском проследовали за группой правозащитников, пикетировавших российское посольство в Ташкенте, и задержали одного из участников.

О неослабевающих попытках властей подавить инакомыслие свидетельствует недавний суд над известным узбекским поэтом-песенником Дадахоном Хасановым, написавшим песню, в которой роль правительства в андижанских событиях представала в негативном свете. В сентябре 2006 г. он получил условный срок за антигосударственную деятельность. В апреле врач из Бухары Джамал Кутлиев был осужден на семь лет за хранение двух кассет с песнями Хасанова.

Кризис с беженцами

Памятная записка:

Правительство Узбекистана не оказывало давления на своих граждан, получивших так называемый статус мандатных беженцев, выданный Управлением Верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ), чтобы не допустить их выезда в третьи страны.

Правительство Узбекистана утверждает, что добивается только возвращения объявленных в розыск преступников для предания их суду. Однако на практике узбекскими властями развернута настоящая охота на лиц, которые бежали из страны, опасаясь преследований после андижанских событий. Эта кампания вызвала серьезный трансграничный правозащитный кризис: ряд лиц, как утверждается, уже принудительно возвращены в Узбекистан, многие другие живут в постоянном страхе возвращения, чреватого пытками и другими серьезными нарушениями. Несколько десятков человек, бежавших от преследований на Украину, в Казахстан и Киргизию, были депортированы в Узбекистан или доставлены на родину после силового захвата. Ташкент рассылает запросы о выдаче и в ряде случаев добивается экстрадиции беженцев и лиц, ищущих убежища, по основаниям, которые иногда представляются политически мотивированными.

Особенно уязвимым выглядит положение десятков граждан Узбекистана, ищущих убежища в Киргизии. Решение Бишкека в августе 2006 г. вернуть в Узбекистан четырех беженцев и одного человека, искавшего убежища, (их экстрадиции узбекские власти требовали в течение года) стало сигналом о том, что на последовательное соблюдение киргизскими властями международно-правовых норм о беженцах рассчитывать не приходится. С июня 2006 г. на территории Киргизии исчезли по меньшей мере пять граждан Узбекистана, искавших убежища; по меньшей мере двое из них были, как утверждается, захвачены силой. По сведениям, по меньшей мере двое из пропавших после возвращения в Узбекистан содержались под стражей в Службе национальной безопасности; есть основания опасаться, что остальные трое также были возвращены в Узбекистан.

Помимо этого, несколько лиц, ищущих убежища, были задержаны киргизскими силовыми структурами в рамках мероприятий, официально именуемых контртеррористическими и проводившихся, как считается, в тесном взаимодействии с узбекскими органами безопасности. Один из задержанных сообщил Хьюман Райтс Вотч, что в милиции ему угрожали отправкой в Узбекистан, однако после вмешательства УВКБ он был освобожден. Других задержанных также впоследствии отпустили.

Параллельно Ташкент обещает гарантии безопасного возвращения значительному числу узбекских беженцев из Андижана, эвакуированных летом 2005 г. из Киргизии в Европу и США. Однако многолетняя история репрессий дает немало оснований сомневаться в искренности узбекских властей. Некоторые из этих беженцев недавно вернулись в Узбекистан. Хьюман Райтс Вотч не вправе оспаривать их желание вернуться на родину, к детям и близким, многие из которых находятся за решеткой и нуждаются в помощи. Нас, однако, по-прежнему беспокоит, что узбекские власти могут использовать сочетание угроз и посулов с целью заманить беженцев домой. В частности, как заявил Хьюман Райтс Вотч этнический узбек из Оша, его брата в Узбекистане заставляли звонить размещенным в США родственникам и говорить им, что "очень большие люди" гарантируют им безопасность в случае возвращения на родину. Перед этим брата вызывали в СНБ. Аналогичные обещания давались, как считают, и другим беженцам, размещенным в третьих странах.

Подробная информация о судьбе и местонахождении возвращенных в Узбекистан лиц отсутствует, однако есть все основания опасаться за их безопасность и благополучие. Узбекские власти упорно отказываются допускать независимых наблюдателей к тем лицам, которые были экстрадированы или захвачены силой и впоследствии заключены под стражу. В подконтрольных государству СМИ публикуются заявления беженцев, которые были обустроены в США и позднее вернулись на родину, о том, как им хорошо живется дома и что на них не оказывается никакого давления. Однако в нынешней обстановке репрессий исключительно трудно установить, с каким отношением со стороны властей эти люди сталкиваются на самом деле.

Репрессии в целом

Памятная записка:

Ситуация в области прав человека в Узбекистане никогда не выходила за рамки общепризнанных норм и стандартов.

Правительство Узбекистана имеет давнюю и убедительно документированную историю массовых нарушений прав человека, одним из наиболее ярких примеров которых служат андижанские события и последовавшие за ними репрессии. Даже беглого знакомства с вопиющей и продолжающей ухудшаться практикой властей достаточно для того, чтобы признать полное отсутствие у Ташкента какой-либо приверженности выполнению основополагающих обязательств в области прав человека.

Памятная записка:

В Республике проводится политика социального партнерства, способствующая поступательному развитию институтов гражданского общества. В результате этого, активно развиваются неправительственные организации, обеспечивается их участие в процессе принятия решений, они играют все возрастающую роль в демократизации общества. … С первых лет независимости в Узбекистане большое значение придается формированию гражданского общества, важнейшими составляющими которого являются ННО. В Узбекистане деятельность ННО поддерживается и гарантируется государством. … Вмешательство государственных органов и должностных лиц в деятельность общественных объединений не допускается.

На практике правительство делает все, чтобы ликвидировать многие местные и международные неправительственные организации или помешать их нормальной работе, некоторые НПО в результате были вынуждены свернуть свою деятельность в стране. В постоянно пополняющемся списке закрытых властями международных НПО только за 2006 г. фигурируют такие организации, как "Фридом Хауз", Фонд "Евразия", Counterpart International, Американская ассоциация адвокатов (Правовая инициатива по Центральной и Восточной Европе) - ABA/CEELI, Winrock International, Crosslink Development International.

В 2006 г. по меньшей мере 13 правозащитников были осуждены по политически мотивированным делам: Саиджахон Зайнабитдинов (семь лет - см. выше), Дилмурад Мухитдинов (пять лет - см. выше), четверо членов "Эзгулика" (условный срок), Расул Худайназаров (десять лет), Мутабар Таджибаева (восемь лет), Джамол Кутлиев (семь лет), Азам Фармонов (девять лет), Алишер Караматов (девять лет), Уткир Пардаев (четыре года), Мамараджаб Назаров (три с половиной года). Власти также закрыли андижанское отделение "Эзгулика".

После андижанских событий десятки правозащитников, опасаясь за свою безопасность, покинули страну после постоянных притеснений, угроз ареста и избиений. Среди них в 2006 г. были председатель Общества прав человека Узбекистана Толиб Якубов, эмигрировавший после нескольких арестов, и Рахматулла Алибаев, жестоко избитый неизвестным. В августе джизакский правозащитник Бахтиер Хамроев во время беседы с западным дипломатом был избит в собственной квартире неустановленными лицами, как представляется - подосланными властями. Большинство правозащитников, которые еще продолжают работать в Узбекистане, находятся под постоянной слежкой со стороны лиц в штатском, власти фиксируют их шаги на видеопленку, не позволяют им в определенные дни выходить из квартиры (в частности, для мониторинга судебных заседаний) и подвергают их и их близких другим притеснениям. Правозащитникам и гражданским активистам также нередко отказывают в разрешении на выезд, с тем чтобы не допустить их участия в международных конференциях и других мероприятиях.

Памятная записка:

В соответствии со статьей 34 Конституции Республики Узбекистан, граждане РУ имеют право объединяться в политические партии. Никто не может ущемлять права, свободы и достоинство лиц, составляющих оппозиционное меньшинство в политических партиях, общественных объединениях и массовых движениях. … В Республике Узбекистан отсутствуют какие-либо искусственные препятствия для регистрации политических партий.

Оппозиционные политические партии лишены возможности свободно осуществлять свою деятельность в Узбекистане, за всю постсоветскую историю не было ни одних выборов, которые ОБСЕ признала бы свободными или справедливыми. Оппозиционным партиям и движениям, таким как Бирлик, Эрк, Озод декхон и коалиция "Солнечный Узбекистан", отказывают в регистрации или не позволяют проводить публичные мероприятия. В марте 2006 г. лидеры "Солнечного Узбекистана" Санджар Умаров и Надира Хидоятова получили, соответственно, 14 и 10 лет лишения свободы; впоследствии Умарову сократили срок до семи лет, а Хидоятовой заменили на условный. Адвокат Умарова Виталий Красиловский был вынужден уехать из страны после появления в подконтрольных государству СМИ статей, в которых он обвинялся в пособничестве террористам.

Свобода выражения мнений и право на информацию

Памятная записка:

Проводимая государством информационная политика направлена на обеспечение последовательной и полной реализации принципов свободы слова и права граждан на информацию…

Правительство жестко ограничивает свободу выражения мнений и преследует независимых журналистов, выступающих с критикой властей. После андижанских событий несколько журналистов подверглись притеснениям со стороны властей, обвинявших их в "распространении ложной информации". В обвинительном заключении по "андижанскому" делу в Верховном суде фигурировали 13 местных и иностранных журналистов. По меньшей мере один человек - корреспондент Радио "Свобода" Носир Зокиров был осужден за оскорбление сотрудника органов безопасности на шесть месяцев лишения свободы. Другие журналисты, в том числе Галима Бухарбаева и Тулкин Караев, спасаясь от преследований, покинули страну.

9 июня 2005 г. корреспондента ВВС в Узбекистане Монику Уитлок вынудили покинуть страну в отместку за ее репортажи об андижанских событиях. В октябре того же года ВВС по соображениям безопасности приостановила свою деятельность в Узбекистане. 13 декабря Радио "Свобода" свернуло свое бюро после того, как сотрудникам было отказано в продлении аккредитации.

С территории страны блокируется доступ ко многим интернет-ресурсам, содержащим критическую информацию об Узбекистане, в том числе таким, как www.ferghana.ru, www.muslimuzbekistan.org, наш собственный сайт www.hrw.org и др. В начале июля 2006 г. независимый сайт Tribune разместил объявление о намерении прекратить работу.

В конце февраля 2006 г. Кабинет министров еще более ужесточил условия работы для независимых журналистов. 3 мая Комитет защиты журналистов признал Узбекистан одной из 10 "самых подцензурных" стран в мире.

Последними жертвами травли независимых журналистов стали Джамшид Каримов, пропавший 12 сентября, и Улугбек Хайдаров, арестованный по политически мотивированному делу 14 сентября 2006 г. (оба из Джизакской области). Имеются серьезные основания опасаться за их безопасность.

Религиозные преследования

Памятная записка:

Утверждение о том, что в Узбекистане, якобы, продолжается практика дискриминации, запугивания и судебного преследования в связи с осуществлением свободы мысли и вероисповедания, не нашли своего подтверждения. [Так в оригинале - HRW]

В Узбекистане уже многие годы продолжается неослабевающая кампания незаконных арестов, пыток и лишения свободы тех мусульман, чья религиозная практика выходит за установленные государством рамки или которые принадлежат к незарегистрированным религиозным организациям. Власти объявляют мирных верующих "религиозными экстремистами". В 2006 г. по делам о религиозном экстремизме были арестованы или осуждены десятки человек. Многие случаи такого рода сопровождаются нарушениями, которые зафиксированы Хьюман Райтс Вотч.

Пытки

Памятная записка:

Узбекистан полностью выполнил рекомендации, содержащиеся в докладе Специального докладчика КПЧ по вопросу о пытках…

Данное утверждение прямо противоречит действительности. Вопросы, относящиеся к пыткам в Узбекистане, документированы едва ли не самым тщательным образом из всех аспектов невыполнения узбекской стороной рекомендаций международных экспертных органов. Как отмечается в мартовском (2006 г.) докладе спецдокладчика о выполнении его рекомендаций,^[7] никаких фундаментальных изменений не произошло ни в части массового использования пыток, ни в политике и практике, которые могли бы способствовать эффективной борьбе с ними. Власти упорно отказываются признать основной вывод спецдокладчика о "систематическом" характере пыток или аналогичного недозволенного обращения и до сих пор не предприняли никаких реальных шагов по большинству рекомендаций, включая необходимость недвусмысленного и публичного осуждения пыток на высшем уровне и провозглашения конца безнаказанности, а также необходимость принятия законодательства о судебной проверке законности задержания и содержания под стражей (habeas corpus). Принятый в 2004 г. правительственный План мероприятий по реализации Конвенции против пыток, как следует уже из самого его названия, больше относится к Конвенции вообще, нежели собственно к выполнению рекомендаций спецдокладчика. В целом, включенные в план мероприятия носят общий характер с неоправданно размытыми сроками, с акцентом скорее на круглые столы и конференции, чем на осуществление конкретных реформ.

Об отсутствии реальных реформ в области борьбы с пытками, пожалуй, наиболее убедительно свидетельствуют продолжающие поступать серьезные и заслуживающие доверия сообщения о пытках как на этапе дознания и предварительного следствия, так и в местах лишения свободы. Совсем недавно - в июне этого года спецдокладчик ООН по пыткам Манфред Новак заявил, что он "продолжает получать серьезные заявления о пытках со стороны сотрудников правоохранительных органов Узбекистана, которые регулярно направляются Правительству для предоставления разъяснений и принятия срочных мер".^[8]

Серьезные заявления о пытках продолжает получать и Хьюман Райтс Вотч. Так, на двух судебных процессах, мониторинг которых мы проводили в первой половине 2006 г., подсудимые утверждали, что в предварительном заключении подвергались пыткам. В первом случае председательствующий указал, что факты пыток не подтвердились и что подсудимые заявляли о недозволенном обращении с единственной целью избежать наказания за совершенные преступления. Другой председательствующий заявления подсудимых попросту проигнорировал. В обоих случаях подсудимые были признаны виновными в создании незаконной религиозной организации с целью свержения конституционного строя и установления халифата.

Сотрудничество с международным сообществом

Памятная записка:

В Узбекистане нет каких-либо ограничений для посещения республики дипломатами и представителями Организации Объединенных Наций, Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе и других международных органов.

Правительство опускает упоминание о том, что ни одному из специализированных механизмов ООН, запросивших приглашение на посещение страны, не удалось этого сделать, поскольку такие приглашения не последовали. Мишель Пикар, независимый эксперт ООН по Узбекистану, назначенный Комиссией по правам человека в рамках процедуры 1503, ни единого раза не смог побывать в республике. Доступ в Узбекистан так и не получили спецдокладчики по пыткам, по внесудебным, произвольным и суммарным казням и по вопросам независимости судей и адвокатов, а также спецпредставитель Генерального секретаря по правозащитникам.

Правительство также обошло молчанием свое предписание УВКБ ООН от 17 марта 2006 г. закрыть офис в Ташкенте^[9] - как представляется, в отместку за активные и заслуживающие самой высокой оценки усилия Управления по защите узбекских беженцев в Киргизии и других странах от принудительного возвращения в Узбекистан, чреватого для этих лиц преследованиями.

30 июня 2006 г., после того как нескольким международным сотрудникам было отказано в аккредитации, статус ташкентского центра ОБСЕ был понижен до координатора проектов ОБСЕ в Узбекистане.

Заключение

В докладе ОБСЕ по итогам мониторинга "андижанского" процесса в Верховном суде отмечается, что "только через полную открытость для … контроля Узбекистан также продемонстрирует свое уважение к партнерам по ОБСЕ и законности их интереса к проблемам прав человека в Узбекистане". Представленная Ташкентом памятная записка служит хорошим мерилом того, насколько правительство готово к открытости для контроля и к добросовестным усилиям по улучшению ситуации с правами человека, но, к сожалению, приходится лишь констатировать отсутствие такой готовности. Документ изобилует, в лучшем случае, голословными отрицаниями, в худшем - утверждениями, которые не соответствуют действительности. Трудно представить, чтобы даже у слабо информированного читателя не сложилось впечатления о пренебрежении узбекскими властями теми обязательствами, которые отстаивают его международные партнеры.

^[1] Полное название документа (оригинал был представлен на русском языке): Памятная записка по существу Резолюции шестидесятой сессии Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций № 60/174 от 16 декабря 2005 г. "Положение в области прав человека в Узбекистане". Документ ООН А/60/914, 30 июня 2006 г.

^[2] "Report from the OSCE/ODIHR trial monitoring in Uzbekistan - September/October 2005," March 3, 2006.

^[3] См., в частности: "UN Human Rights Chief Voices Concern over Convictions in Uzbek Unrest Trial," UN press release, November 15, 2005; "Statement of Ms. Louise Arbour, United Nations High Commissioner for Human Rights to the Human Rights Council," June 23, 2006. В русском тексте памятной записки вместо УВКПЧ фигурирует Управление верховного комиссара ООН по делам беженцев.

^[4] EU Statement on Uzbekistan to the OSCE Permanent Council No. 588, January 19, 2006.

^[5] См.: Хьюман Райтс Вотч. Свинцовый дождь: андижанская бойня 13 мая, http://www.hrw.org/russian/reports/uzbek/070605_rain.html; UN Office of the High Commissioner for Human Rights, Report of the Mission to Kyrgyzstan by the Office of the High Commissioner for Human Rights (OHCHR) Concerning the Killings in Andijan, Uzbekistan, of 13-14 May 2005, July 12, 2005, http://www.ohchr.org/english/press/docs/andijan12072005.pdf; Organization for Security and Co-operation in Europe, Preliminary Findings on the Events in Andijan, Uzbekistan, 13 May 2005, released by the Office for Democratic Institutions and Human Rights, June 20, 2005, http://www1.osce.org/documents/odihr/2005/06/15233_en.pdf.

^[6] Сооружен в память о разрушительном землетрясении 1966 г.

^[7] "Follow-up to the recommendations made by the Special Rapporteur," presented as an addendum to the special rapporteur's annual report to the UN Commission on Human Rights, March 21, 2006, E/CN.4/2006/6/Add.2.

^[8] Письмо М.Новака Хьюман Райтс Вотч от 14 июня 2006 г.

^[9] "UNHCR regrets order to leave Uzbekistan," UNHCR press release, March 20, 2006.