|
Узбекистан: восемь человек осуждены вопреки заявлениям о пытках
Суд признает приемлемыми сомнительные признания
(Ташкент, 22 апреля 2006 г.) - В среду в Узбекистане восемь человек были осуждены Ташкентским областным судом за участие в незаконной религиозной организации, в то время как едва ли не единственным доказательством вины были признания самих подсудимых, полученные, по их словам, с помощью пыток, заявила сегодня Хьюман Райтс Вотч.
"Пытки в Узбекистане по-прежнему носят систематический характер, а этот судебный процесс убедительно свидетельствует о том, что узбекские суды выносят приговор на основании полученных под пытками признаний. Данное дело дает редкую возможность проследить, как заявления о пытках игнорируются судом".
|
Один из подсудимых получил два года колонии, остальные - по 2-3 года исправительных работ. Им вменялись уголовные статьи, которые нередко используются властями в рамках непрекращающейся кампании против независимых мусульман, чья религиозная практика выходит за установленные государством рамки.
В начале процесса пятеро из подсудимых заявили, что в предварительном заключении их подвергали пыткам и жестоко избивали. По их словам, оперативники в ташкентском пригороде Янгиюль били их по спине, шее и голове. В итоге подсудимые подписали признательные показания, но на суде заявили, что сделали это с единственной целью избавиться от издевательств.
"Пытки в Узбекистане по-прежнему носят систематический характер, а этот судебный процесс убедительно свидетельствует о том, что узбекские суды выносят приговор на основании полученных под пытками признаний, - говорит Холли Картнер, директор Хьюман Райтс Вотч по Европе и Центральной Азии. - Данное дело дает редкую возможность проследить, как заявления о пытках игнорируются судом".
На суде обвиняемые отказались от своих признаний, назвали тех, кто допускал недозволенное обращение, и подробно рассказали о нарушениях.
Практика пыток и недозволенного обращения в милиции и местах отбывания наказания в Узбекистане убедительно документирована. В бытность спецдокладчиком ООН по пыткам Тео ван Бовен в 2003 г. признал их "систематический" характер в республике. Его преемник Манфред Новак в интервью радио "Свобода" 10 апреля заявил, что располагает "многочисленными данными о том, что пытки применяли и продолжают систематически применять и милиция и службы безопасности - в особенности это касается диссидентов и других противников режима". Практикуются такие приемы, как избиение дубинками, электрошок, подвешивание за запястья или лодыжки, изнасилование и сексуальные издевательства, удушение пластиковым пакетом или противогазом, а также угрозы физической расправы с родственниками.
Подсудимые подробно описывали, как в милиции их избивали и угрожали родственникам. Дильшод Марипалиев утверждал, что на допросе оперативник говорил ему: "Не подпишешь - я тебя на дубинку насажу". По словам подсудимых, нарушения происходили, когда они оставались наедине с оперативниками, и никогда - в присутствии адвокатов или следователя. Несколько подсудимых также заявили, что с целью принуждения к признанию им показывали других задержанных - жестоко избитых.
Родственники подсудимых также сообщают о притеснениях и угрозах со стороны правоохранительных органов в период предварительного следствия. Мать одного из подсудимых рассказала Хьюман Райтс Вотч, как ее доставили в СНБ в Янгиюле и заставляли сознаться в том, что она занималась политикой и сеяла смуту в махалле. Когда она отказалась подписывать это, сотрудник пригрозил ей изнасилованием: "С тобой сделают все что угодно". В итоге женщина подписала показания и была отпущена.
На суде председательствующий спрашивал подсудимых, почему они не сообщали о недозволенном обращении следователю или адвокату. Несколько человек ответили, что не доверяют адвокату, другие - что из страха перед сотрудниками милиции, которые всегда присутствовали при встрече с адвокатом.
Мансур Холиков заявил, что пытался сообщить адвокату о нарушениях, но оперативники предупредили его: "Здесь даже стены имеют уши". По словам Холикова: "Бесполезно было говорить адвокату о побоях. Ему уходить, а мне оставаться. Ну, сказал я ему, что бьют меня, а потом он ушел, и меня еще хуже побили". Алишер Каржавов на суде показал, что его адвокат на следствии советовал ему сознаться, даже если невиновен, потому что "это многое облегчит".
Судья также спросил одного из подсудимых, почему тот не жаловался в прокуратуру. Подсудимый ответил, что в милицейском изоляторе ему не давали ручку и бумагу и что он написал жалобу сразу после перевода в следственный изолятор.
"Несмотря на то, что массовая практика пыток в Узбекистане подробно документирована, судья не придал серьезного значения заявлениям подсудимых о признаниях под пыткой", - отмечает Х.Картнер.
Единственный свидетель обвинения - Лутфулло Ибрагимов показал, что Мадалиев и другие подсудимые были фундаменталистами, собирались на незаконные религиозные встречи, обсуждали ислам и собирались свергнуть правительство. В показаниях Ибрагимова отсутствовали какие-либо подробности, однако обвинение не представило ни других свидетелей, ни каких-либо вещественных доказательств. На момент завершения исследования доказательств обвинение строилось исключительно на показаниях Ибрагимова и на признаниях самих подсудимых.
В 2005 г. Ибрагимов был осужден за кражу из магазина, принадлежавшего Мадалиеву. 16 ноября, вскоре после суда, он написал на Мадалиева донос, обвинив того в религиозном экстремизме. На следующий день Мадалиев был арестован.
По ходатайству защиты судья вызвал сотрудника милиции Сохиба Норова, которого подсудимые называли в числе четверых оперативников, допускавших недозволенное обращение. Норов заявил, что никого не бил и к признанию не принуждал. По его словам, следователь велел ему взять "объяснительные" у четырех подсудимых (Марипалиева, Мадалиева, Холикова и Халикулова) и что все четверо подписали без какого-либо давления. При этом Норов не смог ответить на вопрос защиты, как звали следователя. Он также заявил, что не помнит листовок, якобы найденных на квартире у Мадалиева, хотя лично участвовал в обыске.
Судья также вызвал следователя Мухаммада Шарапова и спросил, жаловались ли подсудимые на недозволенное обращение. Следователь заявил: "Только один раз Абдухалилов и Холиков жаловались адвокатам на давление оперативников. Я немедленно назначил медицинское освидетельствование. Никаких физических следов не нашли". Шарапов также заявил, что подсудимые сознались без какого-либо давления.
Все восемь подсудимых были признаны виновными в создании незаконной религиозной организации с целью свержения конституционного строя и установления халифата. В приговоре судья отметил, что доказательств пыток не выявлено и что заявления подсудимых о недозволенном обращении преследовали цель избежать наказания за совершенные преступления.
Дильшод Мадалиев получил два года колонии, Дильшод Марипалиев, Зоир Джураев, Мансур Холиков, Бахтиер Абдухалилов и Бахром Мирсаитов были приговорены к трем годам, Алишер Туляганов и Алишер Каржавов - к двум годам исправительных работ (больше, чем просил прокурор) с удержанием 20% заработной платы в доход государства.
Все восемь человек первоначально проходили по статье 244-2 УК (создание, руководство, участие в религиозных экстремистских, сепаратистских, фундаменталистских или иных запрещенных организациях). В заключительном слове прокурор попросил переквалифицировать обвинение на 216-ю статью (участие в незаконной религиозной организации). Обвинение по статьям 244-2 и 216 было сохранено только для Мадалиева.
Данный процесс является очередным проявлением продолжающейся кампании против независимых мусульман, которых правительство считает "религиозными экстремистами". Власти ссылаются на необходимость борьбы с терроризмом, не проводя при этом различия между сторонниками насилия и теми, кто мирно выражает свои религиозные убеждения. 13 марта 2006 г. Чиланзарским райсудом в Ташкенте восемь человек были приговорены по статье 244-2 к лишению свободы на срок от пяти до шести лет. С 28 по 31 марта 2006 г. в Ташкенте было арестовано по меньшей мере 18 человек: семеро проходят по статье 244-2, остальные - по статье 159 (в связи с членством в "Хизб-ут-Тахрир").
Показания подсудимых
Дильшод Марипалиев рассказывает, как его "обрабатывали" двое оперативников: "[Один] орал на меня: 'Не подпишешь, - говорит, - я тебя на дубинку насажу'. Потом по голове бил. [Второй] говорил, что заберет брата моего младшего, если не подпишу. Я испугался и пошел на признание". После почти двух месяцев в предварительном заключении ему показали другого задержанного: "Привели меня в кабинет. Там человек стоял, голый почти, в одних трусах. Похоже, его еще раньше побили, а потом еще били прямо у меня на глазах".
Бахтиер Абдухалилов: "Привели меня в кабинет с [тем же задержанным, о котором говорил Марипалиев]. Он совсем плохой был, плакал. Вообще ни ходить, ни сидеть не мог. Ему велели объяснить, что со мной может быть, если не сознаюсь, и нас одних оставили. Он мне рассказал, как его пытали. Сказал, что били, и по пяткам били. Сказал, что не хочет, чтобы и меня так, поэтому надо сознаваться и выходить под залог. Потом эти вернулись. Сначала обещали отпустить меня, если сознаюсь, потом по лицу и по шее надавали. Я правду хотел сказать, но никто не слушал. Решил - сознаюсь, выйду и найду адвоката. Ничего я в этом документе не понял. … На следующий день рассказал следователю и адвокату своему, как все было. Вечером доктор приходит, спрашивает, били меня или нет. Там еще оперативники были, и дежурный. … На следующий день вечером заводят меня в кабинет. Адвоката и следователя там не было. Велели раздеться. Я в одних трусах остался. Потом бить стали. Сначала еще стоять мог, потом только сидел на стуле. Дают какую-то бумагу, чтобы прочитал. А я ничего не вижу и левым ухом не слышу. Потом говорят: 'За пять минут оденешься - больше бить не будем'. Успел. Внутри все болит. … В понедельник вызывает следователь в кабинет, говорит: 'Теперь ты знаешь, что отвечать'. Я во всем сознался. Следователь двух докторов вызвал. Говорю им, что есть не могу, голова болит. Больше говорить боялся, потому что там же оперативники стояли. Дали таблетку от головы".
|
