18 августа 2004 г.

Президенту Республики Узбекистан
И.Каримову

Уважаемый господин Президент!

Хьюман Райтс Вотч была глубоко обеспокоена терактами, имевшими место в Ташкенте 30 июля, а также терактами и насилием 29 марта - 2 апреля. Мы выражаем соболезнование семьям погибших и пострадавшим во время этих трагических событий.

Хьюман Райтс Вотч ценит диалог с правительством Узбекистана по критически важным вопросам прав человека и необходимости реформ. Мы признательны за возможность продолжить этот диалог, предоставленную нам в марте этого года в рамках встреч с высокопоставленными должностными лицами накануне публикации нашего доклада "Создавая образ врага", посвященного проводимой узбекскими властями негласной политике преследования независимых мусульман, которых правительство считает религиозными экстремистами. В ходе серии официальных встреч мы обсуждали основные выводы доклада, в том числе о том, что уголовные санкции в отношении независимых мусульман в отсутствие обвинений в конкретных актах насилия фактически являются преследованием за убеждения, а также что сопутствующие этой политике притеснения, произвольные аресты, изолированное содержание, неправосудные процессы и пытки носят массовый характер. Обсуждались и предложенные в докладе рекомендации, каким образом положить конец подобной практике и не допускать ее новых проявлений в будущем.

Озабоченность вызывает то обстоятельство, что нарушения продолжаются, в то время как разворота в сторону реформ практически не происходит. Свидетельством этого служат события после вспышки насилия в конце марта - начале апреля, когда независимые мусульмане стали мишенью произвольных арестов и других нарушений. В настоящем письме приводится описание этих нарушений и предлагаются рекомендации по исправлению ситуации.

В ходе бесед в марте и во многих публичных заявлениях правительственные чиновники оправдывали уголовное преследование подозреваемых в "исламском экстремизме" ссылками не необходимость борьбы с терроризмом, даже если подозреваемые не обвиняются ни в совершении актов насилия, ни в сговоре с целью совершения таких актов. Мы говорили о необходимости проводить различие между теми, кто причастен к насилию, и теми, чьи религиозные принадлежность и практика носят ненасильственный характер, хотя и расходятся с политикой государства.

В декабре Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию, в которой подтверждается обязанность государств-членов обеспечивать, чтобы меры, принимаемые ими по борьбе с терроризмом, соответствовали их международно-правовым обязательствам, в частности международным нормам о правах человека и о беженцах, а также положениям гуманитарного права. Комментируя необходимость соблюдения баланса между этими двумя задачами, Управление верховного комиссара ООН по правам человека заявило:

Никто не подвергает сомнению наличие у государств законных и неотложных оснований принимать все меры, необходимые для искоренения терроризма. Действия и стратегия террористов направлены на разрушение прав человека, демократии и законности. Они дестабилизируют правительства и подрывают гражданское общество. Поэтому правительства не только вправе, но и обязаны защищать своих граждан и других лиц от террористических актов и привлекать к ответственности тех, кто такие акты совершает. Однако то, как осуществляются антитеррористические усилия, может иметь далеко идущие последствия для соблюдения прав человека в целом.

Международные нормы о правах человека создают рамки, которые позволяют эффективно бороться с терроризмом без ущерба для основных свобод. ¹

Такие рамки предполагают обязанность всех государств защищать права обвиняемого и соблюдать законность в уголовном судопроизводстве; с другой стороны, они запрещают правительствам ограничивать основные права и свободы - даже в условиях чрезвычайной ситуации или по соображениям национальной безопасности. Эти права включают право на жизнь, право на свободу и личную неприкосновенность, право не подвергаться пыткам, а также право на свободу мысли, совести и религии.

Произвольные аресты и процессуальные нарушения

В первые дни и недели после вспышки насилия в конце марта - начале апреля властями были арестованы и задержаны сотни набожных мусульман, в том числе ранее привлекавшиеся по "религиозным" статьям и их родственники, а также лица, состоящие на учете в милиции или в махаллинском комитете как особо религиозные. Во всех таких случаях органы внутренних дел воспользовались поводом, чтобы произвольно задерживать и арестовывать набожных граждан, не имеющих никакой видимой связи с насилием. В пользу того что религиозные основания часто были единственным мотивом, свидетельствует то обстоятельство, что многих через несколько дней освобождали без предъявления обвинения.

После событий конца марта - начала апреля Хьюман Райтс Вотч зафиксировано более 100 арестов, которые укладываются в систему преследований, описанную нами в докладе "Создавая образ врага". Насколько нам известно, в большинстве случаев арестованные не обвинялись в причастности к насилию. Нередко милиция арестовывала людей без ордера и проводила несанкционированные обыски, во время которых часто изымались вполне законные предметы, такие как Коран, религиозная литература на арабском языке, а также кассеты и брошюры религиозного содержания, которые можно свободно получить у любой мечети.

Хьюман Райтс Вотч располагает заявлениями родственников арестованных о том, что сотрудники милиции подбрасывали улики, в том числе несанкционированную религиозную литературу, патроны или небольшое количество наркотиков, причем иногда это происходило открыто, на глазах у членов семьи и понятых. Так, за хранение оружия был арестован Рустам Юсупов - осужденный за религию и амнистированный 3 апреля. По словам его жены, сотрудники милиции прибыли для производства обыска уже с готовым протоколом, в котором было заранее указано даже место находки оружия. В другом случае сотрудники милиции, как утверждают, открыто подбросили наркотики бывшему религиозному заключенному Нуриддину Тохирову. Его жена рассказывала Хьюман Райтс Вотч, что когда он стал протестовать, оперативник предложил ему на выбор религиозную литературу, оружие или наркотики, посоветовав согласиться на последнее, поскольку в этом случае срок будет минимальным.

Судебные процессы над арестованными в этот период продолжаются, несколько судов уже завершились, во многих случаях - длительными сроками лишения свободы по обвинениям в религиозном экстремизме и сомнительном хранении наркотиков и оружия. При этом систематически не соблюдаются ни процессуальные гарантии, ни стандарты справедливого суда. Характерным примером может служить осуждение 23 июля десяти человек, арестованных 3 апреля в Маргилане, когда охрана Ферганского областного суда в нарушение права на открытое слушание, не допустила в зал большинство родственников и адвокатов. Как утверждают несколько очевидцев, когда подсудимый Хайрулло Обидов попросил ослабить наручники, пятеро конвоиров выволокли его из зала и вернули примерно через двадцать минут с синяками и в растерзанном виде. Наблюдатели также сообщают о том, что во время оглашения приговора конвоиры бросили Обидова на пол в клетке для подсудимых и избивали его.

Пытки и изолированное содержание

Как и в случаях, описываемых в докладе "Создавая образ врага", многие лица, арестованные после весенних событий в течение многих дней, недель или даже месяцев содержались в условиях полной изоляции. В некоторых случаях родственникам не было известно даже само место содержания. Такая практика противоречит фундаментальным гарантиям, устанавливаемым международными нормами и применимыми договорами, в частности статьей 9 Международного пакта о гражданских и политических правах (МПГПП), которая говорит о праве каждого на свободу и личную неприкосновенность, праве не подвергаться произвольному задержанию или аресту, праве на информацию о существе обвинений и праве на судебную проверку законности задержания и содержания под стражей. Статья 14 МПГПП дополнительно предусматривает право на доступ к адвокату. Лица, которые содержатся в полной изоляции, особенно уязвимы для пыток и недозволенного обращения. По заключению Комитета ООН по правам человека, досудебное содержание под стражей в условиях полной изоляции изначально несет в себе риск пыток или недозволенного обращения и не может считаться законным методом охраны правопорядка в борьбе с терроризмом, даже если такая мера является краткосрочной.²

Бахтиер Муминов принадлежит к набожным мусульманам, причем, по словам родственников, не посещает мечеть, а молится и читает Коран дома. Как говорят члены семьи, вечером 29 марта Муминов был задержан у себя дома в Чирчике шестью людьми в штатском, которые представились сотрудниками Службы национальной безопасности. Они утверждали, что собираются только допросить Муминова и что тот через пару часов вернется домой. Никаких документов, постановления на арест или повестки они не предъявили. Через два дня семье сообщили, что Муминов "осужден" и на пять суток помещен в подвал РОВД. Еще через два дня у себя дома сотрудниками в штатском был задержан брат Муминова Абдуманоб, которому было сказано, что он сможет увидеться с Бахтиером. Его продержали до утра и задавали вопросы о его брате. После освобождения у Абдуманоба Муминова были ссадины на ребрах, и он сказал семье, что очень напуган. По его словам, на допросе в милиции его били, в том числе по голове.

Родственники Бахтиера Муминова наняли адвоката, однако того не допустили к подзащитному и даже отказались официально подтвердить место содержания. В июне адвокат предположил, что Муминов может находиться в СИ-1 ("Таштюрьма"), однако встретиться с подзащитным ему удалось только 11 августа, после неоднократных запросов и жалоб. Следователи сообщили адвокату, что Муминов обвиняется в терроризме, подрывной деятельности и организации преступной группы, хотя ни постановления о предъявлении обвинения, ни обвинительного заключения адвокату не показали. Как представляется, Муминову был назначен государственный защитник, который присутствовал по меньшей мере на одном из первых допросов. При этом до 11 августа, т.е. в течение нескольких месяцев, Муминов не имел доступа к адвокату по выбору. Хьюман Райтс Вотч глубоко обеспокоена судьбой Муминова и просит назначить ему независимую судмедэкспертизу, с тем чтобы убедиться в отсутствии пыток и нарушений в обращении. Мы также рассчитываем, что он будет по-прежнему иметь возможность общаться со своим адвокатом для квалифицированной подготовки защиты в суде.

Из нескольких источников поступили заслуживающие доверия жалобы на принуждение и нарушения в обращении на этапе дознания и предварительного следствия, а также на ограничение доступа к адвокату, отсутствие информации о существе предъявляемых обвинений и на другие процессуальные нарушения. Так, 29 марта в Зангиоте был арестован Абдубосит Юсупов, который сам пришел в милицию, чтобы навести справки о двух своих братьях, арестованных ранее в тот же день. В свое время Юсупов был освобожден по амнистии после отбытия части срока заключения за посягательства на конституционный строй и хранение наркотиков. В милиции утверждают, что в кармане у Юсупова были найдены наркотики, в то время как сам он заявляет, что ему их подбросили. Первое свидание с Юсуповым в "Таштюрьме" нанятому родственниками адвокату разрешили только 20 апреля. По словам адвоката, у Юсупова распухли ноги, и он едва мог ходить. Он также с трудом шевелил руками и не мог удержать ручку, чтобы самостоятельно расписаться. У него была большая ссадина на правом плече и ожоги на лице. Юсупов заявил адвокату, что сотрудники УВД Ташкентской области били его по всему телу и по пяткам, насиловали дубинками, поджигали ему бороду, сковывали руки наручниками за коленями и на много часов подвешивали на трубе, продетой под мышками.

29 марта в Рамитане (Бухарская область) был арестован Фазлиддин Тухтаев - набожный мусульманин, состоящий на милицейском учете подозрительных лиц. Его адвокату разрешили свидание с подзащитным только 23 июля, почти через четыре месяца. Подзащитный сообщил, что все время в предварительном заключении его избивали, но подробнее в присутствии надзирателей говорить отказался. Во время этого свидания Тухтаев подписал ходатайство следователю о допуске адвоката к ознакомлению с материалами дела. На следующий день он отозвал ходатайство, что заставляет предполагать давление или принуждение. В итоге адвокат не имеет доступа к материалам дела.

Притеснения

Зафиксированы случаи, когда задержание проводилось на срок от нескольких часов до нескольких суток, в течение которых сотрудники милиции допрашивали людей и заставляли их давать письменные показания о своей религиозной деятельности: когда те начали носить хиджаб или где учились читать Коран. Такие допросы не имели прямого отношения к событиям марта-апреля, что свидетельствует о том, что милиция забирала людей не столько с законными правоохранительными целями, сколько для целенаправленного давления на независимых мусульман в связи с их религиозными убеждениями и ненасильственной религиозной практикой. Некоторые из подвергшихся такому обращению сообщали о несанкционированных обысках жилья, изъятии документов и религиозных книг, включая Коран. Хьюман Райтс Вотч также зафиксировано множество случаев притеснений и запугиваний по религиозному признаку со стороны милиции, когда женщин в хиджабе называли "террористками" и "шахидками", которые могут в любой момент себя взорвать.

31 марта Дармон Султанова, два сына которой были арестованы в 1998 г. за "ваххабизм", по возвращении домой в Чирчик не обнаружила там никого из родственников. Оказалось, что дочь-инвалида, невестку и трех малолетних внуков забрали в милицию.³ Начальник Чирчикского горотдела внутренних дел заявил Хьюман Райтс Вотч, что это было сделано в рамках "превентивных" мер.

К исходу дня задержанных отпустили, однако им не вернули паспорта и другие документы. Милиция также изъяла найденные во время обыска экземпляры Корана и изданную государственными типографиями религиозную литературу. Превентивное задержание родственников Султановой нарушает их право не подвергаться произвольному аресту или задержанию: насколько нам удалось установить, оно было предпринято исключительно на основании их связей с сыновьями Султановой (как считается - казненными) и их религиозной принадлежности. На допросе сотрудники милиции называли женщин "ваххабитками" и угрожали "всех уничтожить". Задержанным приказали перестать носить хиджаб. Начальник уголовного розыска, как утверждают, спрашивал про Султанову, которая в тот день уезжала в Ташкент: "Зачем это она в Ташкент поехала? Чтобы город взрывать?"

Нарушения в обращении с осужденными по "религиозным" статьям

Еще один аспект политики коллективного наказания, применявшейся после событий марта-апреля, состоит в жестоком обращении и пытках в отношении тех независимых мусульман, которые уже отбывают наказание. Вскоре после мартовских терактов Вы выступили с обращением, в котором обещали помиловать тех религиозных экстремистов, которые попросят о прощении. Как утверждают, после этого администрация мест заключения во всех областях Узбекистана стала применять жесткие методы воздействия на осужденных, с тем чтобы принудить их, особенно осужденных по 159-й статье, обратиться к Вам с просьбой о прощении и написать заявление о раскаянии.

В связи с этим хотелось бы отдельно обратить Ваше внимание на ситуацию в колонии № 29 в г.Навои. 3 апреля или около того надзирателями было предпринято массовое избиение заключенных, отбывающих срок по 159-й статье, с целью принудить их к написанию покаянных заявлений. Каждого такого заключенного раздевали, клали на пол, после чего шесть или семь надзирателей били его дубинками по ногам и ягодицам, пока он не согласится сделать заявление о раскаянии, которое записывалось на видео. По словам одного из заключенных, это были самые тяжелые побои за все четыре года, которые он к тому времени провел в колонии. В заключение осужденных заставляли маршировать по плацу. По словам человека, получившего свидание 10 июля и видевшего нескольких из избитых заключенных, у тех все еще были видны следы побоев (покраснение ног и ягодиц). Заключенный Хабибулло Мадумаров сообщил отцу, что его избивали до тех пор, пока он не сделал под видеокамеру заявление о том, что его осудили справедливо и что он просит прощения у президента. После этого надзиратели под угрозой новых побоев заставили его добавить: "Каримов - мой отец".

Другим проявлением продолжающегося произвола в отношении религиозных заключенных служат новые суды над теми, кто уже отбывает наказание. Джамшид Восиев и еще двое заключенных колонии № 29, отбывающие срок по 159-й статье, уже в колонии были привлечены по этой статье повторно. Восиев утверждает, что обвинение связано с его отказом просить о прощении и отречься от исламских убеждений, а также является местью за его жалобы на условия содержания перед госкомиссией, проверявшей колонию в начале года. 15 июня Навоийский областной суд приговорил Восиева к семи годам строгого режима, в дополнение к уже имеющемуся у него 11-летнему сроку. При этом в суде были нарушены основные процессуальные стандарты. Адвокат Восиева не был допущен на предварительное следствие и впервые увидел своего подзащитного на суде. При том что процесс был открытым, судья не допустил в зал заседаний мать Восиева на время допроса свидетелей из колонии. Еще нескольких свидетелей обвинения в суд не доставили, однако судья приобщил их показания к делу. Насколько нам удалось установить, обвинение было построено на том, что у Восиева в камере нашли листовку религиозного содержания. Заявление Восиева о том, что надзиратели заклеивали ему рот лентой и вместе с еще 100 осужденными за религию избивали, чтобы добиться покаянного заявления, судья проигнорировал. Он также отказался направить Восиева на судмедэкспертизу для установления наличия следов от побоев.

Судья Навоийского облсуда Арзиев отказался допустить представителя Хьюман Райтс Вотч на апелляционное слушание по делу Восиева, хотя и настаивал на том, что слушания проводятся в открытом режиме. Он заявил нашему представителю: "У нас в Навои здесь свои порядки [проведения открытых слушаний]". Впоследствии этот же судья удалил из зала мать Восиева.

Опасения за безопасность

За последние месяцы в Ташкенте при невыясненных обстоятельствах пропали пять мужчин из числа независимых мусульман; не исключено, что они могли исчезнуть после задержания правоохранительными органами. Их семьи опасаются за их безопасность, однако все попытки выяснить их местонахождение по официальным каналам результатов пока не принесли. Родственники пропавших полагают, что их близкие были арестованы за религиозные убеждения или связи с определенными организациями.

• 32-летний Абдурасул Рахимов пропал без вести 14 июля. По словам родственников, последний раз они разговаривали с ним по мобильному телефону около 19.00 часов, когда он был еще на работе. К 22.00 часам телефон был уже выключен. Родственники не исключают, что Рахимов мог быть арестован, поскольку он известен своей набожностью и состоит на милицейском учете. В связи с этим он должен был ежемесячно письменно сообщать милиции о своих передвижениях и деятельности. Сотрудники милиции неоднократно приходили к нему домой с проверкой паспортного режима. В прошлом году Рахимов в течение нескольких месяцев изучал арабский язык в Египетском культурном центре, где был учеником Фаруха Хайдарова (см. ниже). Министерство внутренних дел сообщило родственникам, что у них такого задержанного нет.
  
  
• Вместе с Рахимовым без вести пропал и его знакомый, находившийся в тот момент вместе с ним. Как утверждают, его фотография имеется среди снимков "ваххабитов" в ГУВД Ташкента, что дает основания полагать, что он также находится под стражей.
  
  
• 31-летний Фарух Хайдаров пропал без вести 25 июня. По словам родственников, в 10.30 часов он уехал из дома на машине вместе с отцом и сыном, которых отвез на мероприятие в Ташкенте, однако не вернулся, чтобы забрать их. В 11.30 часов жена попыталась позвонить ему на мобильный телефон, однако телефон был выключен. С тех пор родственники не имеют о Хайдарове никаких известий. Семья обращалась в МВД, ГУВД Ташкента, Генеральную прокуратуру и СНБ, однако никакой официальной информации о местонахождении Хайдарова не получила. По словам родственников, в неофициальном порядке им сообщили, что дело Хайдарова ведет Генеральная прокуратура.

  По сведениям, в милиции жене Хайдарова сказали, что он скрывается и что она должна прекратить искать его в официальных местах содержания под стражей. Представители Генеральной прокуратуры опрашивали родственников Хайдарова о его участии в каких-либо организациях и заявили, что отказываются признавать его пропавшим без вести, поскольку считают, что он "в бегах". О наличии уголовного дела, по которому Хайдаров мог бы скрываться, представители прокуратуры ничего не сообщили. Родственники, однако, сомневаются в этой версии, поскольку на момент выхода из дома у Хайдарова с собой не было ни паспорта, ни значительной суммы денег.
  
  

• 33-летнего Окилджона Юнусова последний раз видели 28 мая. По словам родственников, он уехал из дома в Зангиоте в Ташкент в 11.00 часов. Жена разговаривала с ним по мобильному телефону примерно в 16.00. Когда Юнусов вечером не вернулся, жена позвонила снова, однако телефон был выключен. Родственники продолжали настойчивые попытки дозвониться, и примерно через неделю после исчезновения Юнусова им ответил мужской голос, грубо прервавший разговор, когда они попросили о встрече с пропавшим.

  Родственники Юнусова обращались с письменными запросами в МВД и СНБ, однако ответа не получили. Через месяц после исчезновения его жену и мать вызвали в РОВД и стали расспрашивать, почему они носят хиджаб, с какого времени и сколько еще родственников носят хиджаб.

По словам родственников Хайдарова и Юнусова, они были знакомы друг с другом и принадлежали к числу набожных мусульман, регулярно посещавших мечеть. После исчезновения Юнусова Хайдаров даже пытался помочь его семье выяснить местонахождение пропавшего. Оба являются специалистами по арабскому языку и по государственной линии учились в университете в Саудовской Аравии. Хайдаров преподает арабский в Египетском культурном центре в Ташкенте. Его семья обеспокоена тем, что его могли арестовать из-за того, что молодые женщины, как утверждают - исполнители терактов в Ташкенте в конце марта, изучали арабский язык именно в этом культурном центре.

• Хусниддин Назаров исчез поблизости от дома в Ташкенте 16 мая. Он приходится сыном Обидхону Назарову - влиятельному и популярному независимому имаму, который исчез в 1998 г. Считается, что имам Назаров покинул Узбекистан или находится в заключении. В докладе "Создавая образ врага" подробно описываются аресты и пытки родственников имама за их связь с опальным религиозным лидером.

  Хусниддин Назаров уже задерживался в 2000 г. сотрудниками СНБ, которые допрашивали его о местонахождении его отца, поэтому родственники опасаются, что его могли вновь забрать в СНБ. Из МВД адвокату сообщили, что у них такого задержанного нет, однако из СНБ по прошествии более двух месяцев никакого определенного ответа не последовало.

Рекомендации

Настоятельно призываем Вас возглавить усилия по приведению правоохранительной практики в Узбекистане, в том числе в контексте борьбы с терроризмом, в соответствие с международно-правовыми обязательствами республики в области прав человека. В частности, призываем Вас подчеркнуть необходимость: "

• Немедленного предоставления Международному комитету Красного Креста неограниченного доступа ко всем подозреваемым, задержанным в связи с мартовскими событиями, в особенности к тем, кто находится в местах досудебного содержания под стражей, таких как "Таштюрьма" и подвалы МВД, ГУВД Ташкента и СНБ. Мониторинг МККК имеет решающее значение как для предупреждения пыток и нарушений в обращении с задержанными, так и для обеспечения прозрачности и убедительности проводимого властями расследования.
  
  
• Обеспечения всем задержанным своевременного доступа к адвокату. Спецдокладчик ООН по пыткам рекомендовал Узбекистану разрешить задержанным неконтролируемое свидание с адвокатом и родственниками не позднее 24 часов после задержания. Контакты адвоката с задержанным являются ключевой гарантией против пыток и недозволенного обращения и способствуют тому, чтобы доказательства собирались в рамках закона.
  
  
• Принятия в приоритетном порядке законодательства, которое предусматривало бы судебную проверку законности задержания и содержания под стражей по всем без исключения случаям. Право на такую проверку гарантируется международными нормами. Спецдокладчик по пыткам рекомендовал Узбекистану ввести такой порядок как гарантию против произвольных задержаний, пыток и нарушений в обращении.
  
  
• Пересмотра всех обвинений по статье 159 УК, предусматривающей уголовную ответственность за посягательства на конституционный строй, со снятием обвинений в тех случаях, по которым отсутствуют доказательства конкретного состава преступления. Широкий охват и неконкретность формулировок 159-й статьи, а также ее активное использование против независимых мусульман делают ее применение произвольным. В соответствии с международными принципами права состав преступления должен быть определен законом с "достаточной степенью точности, с тем чтобы не допустить произвольного применения".⁴
  
  
• Обеспечения всем адвокатам достаточной защиты.
  
  
• Допуска родственников подсудимых и независимых наблюдателей на все открытые процессы.
  
  
• Расследования заявлений о нарушениях в обращении с осужденными за религию и принятия соответствующих мер по обеспечению их безопасности.
  
  
• В случае если Абдурасул Рахимов, Фарух Хайдаров, Окилджон Юнусов и Хусниддин Назаров действительно задержаны, необходимо сообщить родственникам об их местонахождении и предъявленных обвинениях, а также немедленно обеспечить им доступ к адвокату.

23-24 сентября в Ташкенте будет находиться заместитель директора Хьюман Райтс Вотч по программам Уидни Браун, которая готова обсудить с Вашим представителем поднятые в письме проблемы. Благодарю Вас за внимание и рассчитываю на продолжение диалога.

Искренне Ваша