ПОД ОПЕКОЙ ГОСУДАРСТВА:
Дети страдают от жестокости и пренебрежения в государственных приютах

«Золотая клетка» домов ребенка: с рождения до четырех лет

Отсутствие личных вещей

Основой российских детских домов является критикуемая доктором Васильевой «коллективная» философия, которая противоречит основным положениям Конвенции о правах ребенка, защищающим индивидуальное развитие ребенка. Вот рассказ добровольца о том, как в доме ребенка лишают детей права на владение личными вещами. Рассказ Терезы Джекобсон подтверждает ряд других лиц, опрошенных сотрудниками Хьюман Райтс Вотч.

Это был один из хороших домов ребенка, потому что там бывали многие благотворительные организации, приносили гуманитарную помощь. Но многие наши подарки лежали в складском помещении внизу. Многое из того, что мы приносили, мы не видели. «Не нужно давать все игрушки сразу, — говорили нам. — Нужно оставить на черный день». Частично это объясняется российским менталитетом: никогда не знаешь, что произойдет завтра. И вот они хранят огромное количество игрушек на складе...

Также там была введена норма: по две игрушки на ребенка. Но на ребенка как часть группы. Не на индивидуального ребенка. Игрушки хранили в застекленном шкафу и вынимали, когда мы приходили. Я принесла плейер для слепого мальчика, который лежал и не мог играть. Они находили предлог за предлогом, чтобы не дать ему этот плейер. Потом плейер исчез.

Англо-американская школа каждый год дарила каждому ребенку по игрушке, но потом выяснилось, что все игрушки пошли в «коллектив». Ребенку не позволяли взять с собой в постель собственного мишку. Комнаты были без игрушек, пустыми.¹³⁸

Хотя благотворительные организации буквально завалили дома ребенка игрушками, детские кроватки там по-прежнему пустые. В дополнение к рассказам многочисленных очевидцев, с которыми беседовали сотрудники Хьюман Райтс Вотч, мы сами наблюдали эту парадоксальную ситуацию во время посещения одного хорошо обеспеченного гуманитарной помощью дома ребенка в Москве.

Эта ситуация напомнила нам румынские интернаты, где развивающие игрушки для детей выставляли в помещениях, куда имел доступ только персонал. Работники московского дома ребенка обратили наше внимание на коллекцию ярких игрушек Монтессори, запертых в застекленном шкафу в игровой комнате. Они сделали краткую остановку в нашей экскурсии, чтобы продемонстрировать, как действуют игрушки, а затем положили их обратно в шкаф и заперли дверцу.

Кроме того, мы заметили явное отсутствие контакта между малышами и персоналом. Работники дома ребенка стояли неподвижно на расстоянии более метра от детей. Однако при посещении другого хорошо обеспеченного дома ребенка, находящегося в Подмосковье, представители Хьюман Райтс Вотч наблюдали совершенно иную ситуацию: персонал и дети живо играли и обнимались во время и после обеда.

Другая отмеченная нами и подтвержденная многими очевидцами черта московских домов ребенка — это исключительная тишина и атмосфера порядка, необычная для здания, полного маленьких детей. Даже когда несколько малышей надевали комбинезоны для послеобеденной прогулки, в раздевалке не было слышно почти ни звука: молчали и дети, и две наблюдавшие за ними нянечки.

138) Интервью Хьюман Райтс Вотч с Терезой Джекобсон, 8 марта 1998 г.