БЕЗНАКАЗАННОСТЬ ПЫТОК

Пытки

За пределами Баку

Насилие в местах предварительного заключения в регионах, за пределами Баку, вызывает особую тревогу, учитывая высокоцентрализованный характер надзорных функций МВД. В большинстве случаев члены семьи и другие заинтересованные лица вынуждены преодолевать большие расстояния, затрачивая значительные личные средства, чтобы добраться до Баку и пожаловаться на то, что им не дают свиданий с находящимися под стражей, а также на другие нарушения. Отсутствие за пределами Баку средств массовой информации, которые могли бы привлечь внимание к жалобам на жестокое обращение и невыносимые условия содержания в следственных изоляторах, а также неправительственных организаций, которые оказывали бы помощь членам семей, еще более усугубляет изоляцию людей, содержащихся в под стражей.

Ленкорань, южный район Азербайджана, расположенный на границе с Ираном, и прилегающие к нему территории, населяют около 300.000 талышей — этнического меньшинства, говорящего на языке, родственном фарси. В июне 1993 года Аликрам Гумбатов, лидер местного ополчения и глава Партии равенства народов, поднял восстание и объявил себя президентом "Талыш-Муганской автономной республики". Он был арестован в декабре 1993 года по ряду обвинений, включая обвинение в государственной измене, и позднее, в сентябре 1994 года бежал из следственного изолятора Министерства национальной безопасности в Баку вместе с тремя другими заключенными. Более сорока родственников и соратников Гумбатова были арестованы после восстания, о чем говорится в заявлении генерального прокурора Эльдара Гассанова от 9 ноября 1995 года.⁶⁶

В августе 1995 г. Гумбатов снова был арестован. Этому аресту предшествовала кампания травли, направленная против его жены и других родственников. Когда его жена, Судаба Расулова, после его ареста стала скрываться, попытки властей узнать ее местонахождение выходили далеко за пределы предусмотренного законом розыска.⁶⁷ В одном случае в сентябре 1995 года полицейские прижигали сигаретами руку сына Расуловой и Гумбатова, Рамаля, которому тогда было четырнадцать лет, чтобы заставить его сказать полиции, где прячется мать. Его сестра вспоминает, что в их дом приходили с обыском несколько вооруженных автоматами сотрудников Ленкоранского уголовного розыска. Она знала одного из полицейских раньше, его звали Рафик:

Потом Рафик, который служит в уголовном розыске, бил моего брата и спрашивал его, где мама. Мой брат ничего не говорил, говорил, что не знает... и его прижигали сигаретой... Бабушку толкнули, потом забрали на машине, два дня держали, но увидели, что ничего она не знает и отпустили. Бабушка была в плохом состоянии два месяца после этого.⁶⁸

Жене и детям Гумбатова было предоставлено политическое убежище в Нидерландах после того, как в дело вмешались несколько правозащитных организаций.

В декабре 1993 года полицией Ленкорани был жестоко избит Эльгар Эльгаров,⁶⁹ которому в то время было 16 лет. Его избили, чтобы заставить сознаться в совершении грабежа. Эльгаров сказал представителям Хьюман Райтс Вотч, что сотрудники ленкоранской полиции арестовали его в школе: по его словам, они не имели ордера на его арест и сказали ему в момент задержания, что собираются задать ему несколько вопросов о грабеже, а затем сразу же привезут обратно в школу. Его доставили в городской отдел полиции Ленкорани, где его держали две недели запертым в кабинете дежурного офицера и многократно водили в кабинет одного из старших офицеров полиции для допросов и избиений.

Они начали бить меня в первый день. Они били меня четырнадцать дней, пока не перевели в изолятор временного содержания. [Избиения происходили] в комнате на втором этаже. Я не знаю, чей это был кабинет. [Меня избивали] во время допросов и когда им хотелось. Даже если кто-то просто заходил, мог ударить.

Эльгаров утверждает, что, когда его в первый раз допрашивали о грабеже, начальник ленкоранской полиции ударил его так сильно, что он упал со стула и стул сломался.

Сначала заместитель, а потом начальник полиции зашел в кабинет. Две женщины [потерпевшие] тоже были там. Один из [офицеров] спросил, знаю ли я этих женщин. Я сказал: "Да, я их знаю". Тогда они спросили меня, правда ли, что я это сделал, я украл их вещи. Я сказал: "Я этого не делал". Они отвели меня обратно в кабинет дежурного. Вечером они опять повели меня к начальнику полиции. Они отвели женщин в другую комнату давать показания. Начальник сказал мне: "Женщины показали, что ты украл их вещи". Я сказал, что не делал этого.

Эльгаров сообщил, что его дважды избивали толстым проводом длиной около полуметра и диаметром 3 см. Он отметил, что следы от провода оставались на его теле в течение года после ареста.

На пятый или шестой день он [следователь полиции] положил передо мной лист бумаги и заставлял меня написать, что я украл. Я опять сказал, что ничего не брал. Он взял пистолет и приставил к моей голове... Я так испугался, что подписал. Он сказал: "Если ты не признаешься, я убью тебя, и твоя кровь будет напрасной". Моя соседка [потерпевшая] тоже была в комнате и сказала: "Не делайте этого". Он не ответил соседке и спрятал пистолет.

Эльгарову разрешили встречу с адвокатом на пятый день ареста, но не разрешали увидеться с родителями примерно двадцать дней. Эльгаров сообщил сотрудникам Хьюман Райтс Вотч, что после суда его родители подали жалобу вышестоящему начальству в Баку, и в Ленкорань из Баку приехали представители МВД для проведения расследования. Однако родители Эльгарова забрали свою жалобу назад после того, как заместитель начальника полициии Ленкорани пришел к ним домой и убедил их отказаться от дальнейших действий по этому делу.

В Гяндже, втором по величине городе Азербайджана, описания жестокостей полиции не менее тревожны. Почти все тридцать местных жителей, с которыми беседовал представитель Хьюман Райтс Вотч, выразили большой страх перед полицией, и многие сообщили, что к ним систематически и настойчиво обращаются сотрудники полиции, вымогая взятки. "В Гяндже на каждые пять человек приходится один полицейский, они все время собирают с людей деньги",- сказал один из опрошенных местных жителей.⁷⁰

Члены оппозиционных партий Народный фронт Азербайджана и Мусават также сообщили о преследованиях со стороны полиции, включая незаконные аресты, предпринимаемые с целью помешать им проводить собрания. Например, во время одного такого инцидента Рамиз Рамизолов, член партии Мусават, сообщил представителям Хьюман Райтс Вотч, что 24 мая 1997 года сотрудники полиции Гянджи силой ворвались в помещение и разогнали собрание, в котором участвовали около трехсот человек.⁷¹ Сам Рамиз Рамизолов был задержан полицией, наряду с двадцатью другими членами партий Народный фронт Азербайджана и Мусават. Все задержанные были доставлены в районное отделение полиции Гянджи в 11 часов вечера, где их допросили, угрожали, а затем отпустили в 7 часов вечера. По словам Рамизолова, активист из близлежащего города Гаранбой, Керим Керимов, который был задержан вместе с ним, был отведен в отдельное помещение около 4 часов дня и позднее сообщил, что его избили. "После того как его забрали, один из полицейских сказал мне: "Бедный Керимов, его уже бьют"... Когда Керимова привели обратно, куртка на нем была порвана, пиджак грязный. Он сказал мне, что его били, и я попросил прощения за то, что позвал его на конференцию".⁷²

В одном случае, который произошел в Гяндже, физические истязания продолжались и после того, как подозреваемый признался в совершении преступления, в котором его обвиняли. Имрам Камаль-оглы Вердыев сообщил сотрудникам Хьюман Райтс Вотч, что его сын, двадцатичетырехлетний Вукар Вердыев, был арестован 29 апреля 1996 года полицией г. Баку по подозрению в убийстве представителя администрации Гянджийского сельскохозяйственного института. Вердыев сообщил полиции местонахождение своего сына в Баку после того, как его и его жену арестовали и держали в изоляторе временного содержания в течение восьми часов, постоянно угрожая. Дядя подозреваемого Имрам Вердыев также был незаконно арестован и фактически использован в качестве заложника. Ему угрожали возбуждением уголовного дела за хранение оружия, пока Вукар Вердыев не сдался полиции. Вердыев сообщил Хьюман Райтс Вотч, что полиция доставила его сына из Баку в Гянджу. Вначале дело вела гянджийская прокуратура, но "родственники [покойного] стали жаловаться, и дело передали в Генеральную прокуратуру в Баку".⁷³

В Баку его сына вначале доставили в горотдел, а затем в особый отдел МВД по борьбе с организованной преступностью. "В Баку его привезли в городтел, а из горотдела его повезли в отдел по борьбе с организованной преступностью, где людей страшно истязают. Его привязали к радиатору и били. Его обливали горячей, а потом холодной водой и снова били... Мне не позволяли увидеть сына". Вердыев сказал, что его сын признался в убийстве, но полицейские продолжали физически истязать его. Его сына затем перевели из Шувелянского СИЗО обратно в Гянджу.

Оттуда его снова перевели в Гянджу, [в городской отдел полиции Гянджи], и стали его мучить, сломали ему руку в двух местах, загоняли гвозди ему под ногти. Он же во всем признался, и все равно они мучили его... И адвоката к нему не пускали, и врача к нему не пускали.

Вердыев сказал сотрудникам Хьюман Райтс Вотч, что, по его мнению, полиция продолжала пытать его сына после признания им вины для того, чтобы заставить его написать в своих показаниях, что у него был сообщник.

66) Цитируется по докладу Правозащитного центра Азербайджана "Политические аресты и суды в Азербайджане: июнь 1993 — ноябрь 1995", опубликованному 14 ноября 1995 года.
67) В рамках этой кампании их дом и дома их родственников многократно обыскивали без предъявления ордера вооруженные сотрудники Ленкоранского уголовного розыска.
68) Интервью Хьюман Райтс Вотч , Москва, 1 октября 1997 г.
69) Не настоящее имя. Интервью Хьюман Райтс Вотч , Ленкорань, 14 ноября 1997 г.
70) Интервью Хьюман Райтс Вотч , 24 ноября 1997 г., Гянджа. Имя не названо для сохранения его личности в тайне.
71) Интервью Хьюман Райтс Вотч с Рамизом Рамизоловым, 25 ноября 1997 г., Ганджа.
72) Рамизолов сообщил представителям Хьюман Райтс Вотч, что Народный фронт попытался провести второе собрание 31 июля 1997 г. Однако вечером накануне этого собрания ганджийская районная полиция вновь арестовала его, и начальник полиции угрожал ему и обвинял в распространении оппозиционных листовок в Гяндже.
73) Интервью Хьюман Райтс Вотч с Камалем Вердыевым, Баку, 19 ноября 1997 г.