Азербайджан

БЕЗНАКАЗАННОСТЬ ПЫТОК

Пытки

Другие отделения полиции Баку

Сотрудниками Хьюман Райтс Вотч были собраны доказательства физических истязаний и избиений в районных отделах полиции, местных полицейских отделениях и даже в опорных пунктах охраны порядка. В некоторых случаях истязания были настолько жестокими, что приводили к смерти арестованных или к необходимости длительного последующего лечения в больнице. Жертвы пыток в этих отделениях полиции подозревались в обычных уголовных преступлениях, но в одном случае, о котором стало известно Хьюман Райтс Вотч, районным отделом полиции был задержан и подвергнут физическим истязаниям политический активист.

Многие из полученных сотрудниками Хьюман Райтс Вотч сообщений об истязаниях в местных отделениях и районных отделах полиции связаны с коррупцией в рядах полиции. В одном таком случае житель Баку Гуссейн Зульфукаров сообщил, что его семья не имела средств заплатить требуемую полицейскими взятку, чтобы вовремя освободить своего сына Самира, и в результате Самир погиб в заключении от полученных побоев.

Зульфукаров сообщил представителю Хьюман Райтс Вотч, что 27 июля 1997 года четверо сотрудников Ясамальского районного отдела полиции задержали Самира Зульфукарова, тридцатилетнего жителя Баку, во дворе его дома по подозрению в торговле наркотиками.50 На следующий день Гуссейн Зульфукаров отправился в Ясамальский отдел полиции и увидел там своего сына.

Я увидел, что сын в очень тяжелом состоянии. рубашка порвана. Кровь у него. Стоит еле-еле. ... Его, оказывается, били по ребрам и поломали. ... У него было темное пятно на лбу над глазом. Я спросил: "Тебя били?" А он мне говорит: "Папа, били — не били, они уже договорились меня отпускать, шум не надо поднимать.51

По словам Гуссейна Зульфукарова, вскоре после его свидания с сыном три офицера полиции Ясамальского отдела потребовали у него взятку в размере 2.500 долларов США в обмен на освобождение сына. Зульфукаров ответил полицейским, что не сможет собрать такую сумму, и они снизили ее до 1.500 долларов. Зульфукаров вернулся домой и попытался собрать требуемую сумму, занимая деньги у родственников и продав драгоценности жены. Когда сотрудники полиции посетили его дома вечером того же дня, Зульфукаров сказал им, что еще не собрал нужную сумму, и они, по его словам, ответили, что из-за его промедления размер взятки повышается до 5.000 долларов, поскольку дело якобы уже передано в прокуратуру.

К 29 июля Зульфукаров, по его словам, собрал 3.800 долларов. Он передал эту сумму сотрудникам полиции, которые сказали, что он может забрать своего сына из Ясамальского районного отдела полиции. Он отправился туда в 8 часов вечера, попросил, чтобы его пустили к сыну, и ждал до 2 часов ночи, но ему отказали.

Зульфукаров утверждает, что арест его сына не был зарегистрирован в журнале полицейского отделения, как того требует азербайджанское законодательство, и что прокуратура не была официально уведомлена. Он сказал: "На следующий день я пошел в Ясамальскую прокуратуру, и он [следователь прокуратуры] сказал мне, что полиция ему не сообщала, что мой сын арестован". Зульфукаров добавил, что следователь прокуратуры сообщил ему, что сотрудники Ясамальского районного отдела находятся под следствием по другому делу и что его сына перевели в двадцать восьмое отделение полиции.

Когда Зульфукаров явился в двадцать восьмое отделение, ему показали сына. "Он не разговаривал. Он выглядел очень плохо. У него температура была 42 градуса". Зульфукаров сообщил, что для осмотра его сына были вызваны работники "скорой помощи". Зульфукаров вернулся в Ясамальскую прокуратуру, чтобы подать жалобу относительно состояния сына и попросить об оказании ему медицинской помощи, но следователь Ясамальской прокуратуры отказался расследовать это дело или выяснить, почему полиция отказалась предоставить его сыну дальнейшую медицинскую помощь.

1 августа Зульфукаров вновь пришел в двадцать восьмое отделение полиции, и там ему сказали, что Самира отвезли в больницу им. Семашко, где констатировали смерть. Позднее Зульфукарова известили, что он может забрать тело своего сына из морга.

В морге я видел тело сына. У него кровь была по всему телу, синяки были везде. Синяки были на груди, на лице. Пальцы были опухшие, на ногах, на стопах были дырки — как будто укололи чем-то, на обеих стопах. Дырок было много, они были с почерневшими краями. Его били по половым органам, там все разорвалось, кожа разорвалась, и они зашили ниткой кожу на яичках. Это все я видел в морге.

В свидетельстве о смерти, которое было показано сотрудникам Хьюман Райтс Вотч, говорилось, что причиной смерти Самира Зульфукарова был травматический шок, сопровождавшийся внутренним кровотечением и переломом ребра.

Часто после ареста подозреваемого семью не извещают,52 и в течение всего времени такого необъявленного содержания под стражей родственники в тревоге звонят и ходят в больницы, местные отделения полиции и изоляторы временного содержания в поисках члена своей семьи. Эльдар Агаев, музыкант, 41 года, был арестован 23 сентября 1993 года на своем рабочем месте. Ему сказали, что его везут на допрос в связи с убийством. Однако полиция не известила его семью, что он задержан. Его жена, Адель Агаева, сообщила: "Мне позвонили с его работы на следующий день, 24-го. Я стала везде звонить — в морг, в полицию, в больницы, и везде мне говорили, что у них такого человека нет. Около двенадцати позвонил [знакомый] и сказал, что Эльдар в отделении полиции и дал мне номер их телефона".53

Брат Агаева позвонил по этому номеру, и ему сказали, что Агаева держат в двадцатом отделении полиции в районе Назими. Брат Агаева попросил знакомого, работавшего в горотделе, позвонить в Назимское отделение полиции и выяснить, по какому обвинению арестован его брат, но сотрудники Назимского отделения отказались даже ему сообщить, в чем обвиняется Агаев.

Несмотря на повторные просьбы, власти отказали жене Агаева в свидании с мужем, однако 30 сентября или 1 октября Агаевой позвонили из Назиминского отделения полиции и попросили принести мужу одежду. "На седьмой или восьмой день они позвонили и сказали, что я должна принести ему другую пару брюк. Они отдали мне его брюки, и когда я их развернула, я увидела на них пятна крови,"- сказала она представителям Хьюман Райтс Вотч.54

После многократных посещений и жалоб в горотдел жене Агаева разрешили увидеть мужа. Это произошло на десятый день после его ареста. quotОни сказали, что не били его, но у него было ужасное лицо, почерневшее, и наши родственники видели его, когда его привезли в больницу на перевязку. Его пришлось нести в больницу на носилках".55 Она сказала, что Агаеву оказывали медицинскую помощь в больнице, расположенной поблизости от двадцатого отделения полиции Назиминского района, и что факт доставки Агаева в больницу и оказания ему медицинской помощи не был зарегистрирован, чтобы скрыть, что в результате жестоких побоев он нуждался в лечении. В октябре 1995 года Агаев перенес хирургическое вмешательство в больнице по поводу язв на ступнях ног, появившихся в результате полученных побоев, и находился в больнице до мая 1996 года. Чтобы исключить возможные заявления о том, что язвы были результатом травмы, полученной ранее, адвокат Агаева сообщил представителям Хьюман Райтс Вотч, что в августе 1996 года он получил медицинское заключение о состоянии здоровья Агаева из военного госпиталя, где тот ранее проходил обследования. В этом заключении говорится, что Агаев никогда ранее не обращался за медицинской помощью по поводу проблем с ногами.56

До первой госпитализации Агаева заставили подписать документ, в котором он согласился принять помощь государственного адвоката, предложенного следователем полиции. Адель Агаева утверждает, что этот адвокат отказался потребовать проведения судмедэкспертизы. Позднее Агаев нанял другого адвоката, Эльтона Гулиева. Гулиев подал просьбу о проведении судмедэкспертизы 20 декабря 1996 года, но следователь Джавид Али-заде отказал в этой просьбе, поскольку она "не имеет отношения к делу".57 Впоследствии Агаев был признан виновным по делу об убийстве.

В 1996 году сотрудники районного отдела полиции Хатали избили шестнадцатилетнего подростка, который позднее рассказал представителям Хьюман Райтс Вотч о том, как жестоко с ним обращались. Эльдар Ибрагимов,58 житель Баку, сказал, что 12 сентября 1996 года он был задержан около открытого рынка в Баку, где он работал. Его обвинили в том, что он украл товар, который ему поручили передать другому продавцу, "Сулейману".59

Сотрудники полиции привели Ибрагимова в ближайший пункт охраны порядка, забрали у него паспорт и сказали, что освободят его только после того, как вопрос будет решен. Он провел весь день под стражей, но его не освободили. Ибрагимов сообщил представителям Хьюман Райтс Вотч, что в полиции ему сказали:

"Когда Сулейман принесет вещи, мы тебя отпустим". Он стал меня бить: "Ты не отдал вещи [Сулейману]!" Они хотели, чтобы я сознался в других кражах. Трое человек меня били. Они все были в форме. Один из них, возможно, был помощником инспектора. ...

[Кабинет инспектора] — маленькая комната. Они били меня резиновыми палками. Потом я сел, и они сказали: "Пиши, что ты не отдал вещи и что украл еще другие вещи". Я сказал, нет. Они сразу меня ударили, и я упал. Их было трое: один стоял у меня над головой, двое сидели. ...

Они били меня, как звери. Вы знаете, как они это делают. Вначале они ударили меня так сильно, что я упал. И все трое стали бить меня ногами и резиновыми палками. Они сказали: "Не кричи, люди услышат, заткнись". Каждый из них по очереди [меня бил]. ...

Не спрашивайте, куда они меня били. Мне стыдно сказать, куда они били. Это продолжалось около часа. Это было днем. ... [Все закончилось, когда] они дали мне подписать бумагу.

Позднее Ибрагимова перевели в Хаталийский районный отдел полиции, вновь обвинили в краже товара и вновь избили. Его привели в кабинет заместителя начальника райотдела:

Его кабинет на первом этаже. ... Когда я пришел к нему в кабинет, там было три или четыре человека, потом пришли еще несколько. Один из них был старший лейтенант. Инспектор [который задержал Ибрагимова] все ему объяснил, а потом заместитель начальника сказал: "Почему ты говоришь, что отдал вещи Сулейману?" Я сказал: "Да, я отдал вещи". Заместитель начальника велел им меня бить. ...

Тогда они отвели меня в дежурку,60 там есть маленькая камера. Они избили меня, а потом бросили в камеру. Каждый из них хотел меня ударить. Когда я хотел в туалет, они меня били.

У меня до сих пор болит в груди, болят ребра и живот и почки. У меня синяки на плечах, на ногах. ... Мне не видно, что у меня на спине. У меня шла кровь из носа и изо рта. Была кровь на рубашке.

У меня был больной зуб. Когда меня били, они попали по зубу, и он отломился. [Он был наверху справа].61

Ибрагимов сказал, что его заставили подписать признание, но избиения продолжались еще около семи дней, потому что полиция хотела, чтобы он подписал еще одно признание, в котором взял бы на себя кражу других вещей."И после этого они меня били, но не как в первый день," — сказал он представителям Хьюман Райтс Вотч.

19 сентября 1996 года его отвезли на автомобиле без опознавательных знаков в Баиловский СИЗО. По приезде в следственный изолятор его отвели в смотровую комнату для вновь прибывших. "Они увидели мои синяки и сказали: "В таком виде мы не примем". Ибрагимов считает, что сотрудники полиции подсунули взятку в документах. "Полицейский сказал: "Откройте папку". [Работник тюрьмы] заглянул в папку, и меня взяли".

Суд, начавшийся 30 января 1997 года, приговорил шестнадцатилетнего Ибрагимова к шести годам лишения свободы. По словам его матери, госпожи Ибрагимовой, адвокат ее сына, назначенный прокуратурой, не поднял на суде вопрос о том, что Ибрагимова избивали. Она также сообщила представителям Хьюман Райтс Вотч, что этот государственный адвокат, который обязан был защищать ее сына бесплатно, сказал ей: "Принеси тысячу долларов, и мы поможем твоему сыну".62 У нее не было денег, чтобы заплатить этому адвокату или нанять частного адвоката. После суда госпожа Ибрагимова продала квартиру и другое имущество, чтобы "купить судью". В результате апелляции в октябре 1997 года Ибрагимову сократили срок, и в том же месяце он был освобожден.

Представители Хьюман Райтс Вотч получили информацию об одном случае, когда задержанная подверглась истязаниям как в местном отделении полиции, так и в районном отделе за свою политическую деятельность. Таира, сорока семи лет, была арестована в Баку в августе 1993 года за хранение листовок политического содержания.63

В августе [1993 года], когда президент хотел, чтобы республика Азербайджан вошла в СНГ, я была против этого. Мы взяли бумагу, чтобы протестовать, у меня было тоже несколько этих бумаг, это листовки... Однажды я шла домой, взяла эту бумагу и читала... Я хотела пойти домой с этой бумагой, и меня поймали около нашего дома. Нас было трое, три женщины, и каждая хотела попасть к себе домой, но нас поймали и сказали: "Вы провокаторы!" Поймали и отвезли нас в Сабайловский район, в девятый участок.64

Они меня забрали в райотдел Сабайловского района. Прошло минут пятнадцать, и туда пришел министр МВД и спрашивает меня [о листовках]. Я сказала, что согласна со всем тем, что написано в этой бумаге. Я сказала, что если будет пикет, я пойду, если будет митинг, я пойду.

Он сказал: "Ты провокатор. Таких, как вы, в Азербайджане много, мы вас всех поймаем"... И они начали меня бить...

Таира вспоминает, что в первый день ареста ее избили не так сильно, как одну из женщин, арестованных вместе с ней.

Они держали женщину за голову и ноги и ударили об стенку, и у нее пошла кровь, это было у меня на глазах, и министр там стоял. И он сказал: "Бейте их, они провокаторы!" Не понимаю, если мы провокаторы, то судили бы нас законно, а почему бьют так бесчеловечно женщину?

Они били нас ... перед министром. Первой [били] эту женщину. Я не удержалась и сказала министру: "Что она вам сделала? Она взяла на улице бумагу и хотела идти домой!" А он указал на меня: "Бейте эту сукину дочь, она глава провокаторов!"

Таира сообщила представителям Хьюман Райтс Вотч, что полицейские, которые избивали ее, были не из Сабайловского, а из Наримановского района, поскольку министр раньше работал там начальником полиции. В день ареста, после того как Таира провела несколько часов в Сабайловском отделении, ее перевели в Наримановский райотдел, где женщина-следователь, фамилию которой Таира назвала, допрашивала ее и подвергла истязаниям сексуального характера:

Вечером она пришла часов в восемь. Или она была пьяна, или приняла анашу, потому что я ее в таком виде не видела, сколько ни была я там. Глаза у нее были, как у пьяной.

Мы были один на один. И в ту же минуту она позвала полицию. Она сказала одному из полицейских: "Уграши [сукин сын], вызывай нашу детвору [ребят]. Вы знаете, что я сделаю с ней?" Потом говорит, мол, снимите с нее все. Я хотела защищаться. Совсем маленькая комната была, столы стояли... там был самовар горячий. Я хотела взять и бросить на себя. Они меня не пустили, они с меня сняли одежду. Она говорит: "Держите ее". Они держали мои ноги, а она сунула свою руку, у нее такие ногти! В меня сунула. Я так кричала, так мне было больно. Она мне кричала: "Я же тебе сказала, что ты забудешь, что была женщиной, что имела ребенка, что имела мужа! Ты не будешь больше женщиной".

Таира сказала, что в течение нескольких месяцев после этого инцидента она страдала гинекологическими проблемами и лечилась у гинеколога, которая была ее подругой. После освобождения Таиры ее сестра обращалась в полицию Наримановского и Насиминского района с просьбой дать Таире направление на судебно-медицинскую экспертизу.

Конечно, сразу же после того, как я вышла оттуда, моя сестра пошла в полицию Наримановского района и сказала: "Дайте нам бумагу, чтобы она пошла [на судебно-медицинскую экспертизу]." Они над ней смеялись. Потом мы пошли в Насиминский район, я в Насиминском районе жила. Они мне сказали: "Обратитесь туда, где вас били, это было не в нашем районе".

После этого Таира прекратила что-либо предпринимать относительно этого инцидента и утверждала, что на ноябрь 1997 года женщина-следователь, которая ее истязала, по-прежнему работает в системе МВД.


50) Отец и сын Зульфукаровы жили в одном доме.
51) Интервью Хьюман Райтс Вотч , Баку, 17 ноября 1997 г. Везде, где не указано иное, все цитаты, относящиеся к делу Самира Зульфукарова, взяты из этого интервью.
52) По статье 93 Уголовно-процессуального кодекса, органам, производящим арест, дается срок до трех дней для оповещения семьи задержанного о его местонахождении.
53) Интервью Хьюман Райтс Вотч с Аделью Агаевой, 12 ноября 1997 г., Баку.
54) Там же.
55) Там же.
56) Интервью Хьюман Райтс Вотч с Эльтоном Гулиевым, адвокатом Агаева, 20 ноября 1997 г., Баку.
57) Интервью Хьюман Райтс Вотч с Эльтоном Гулиевым, 20 ноября 1997 г., Баку.
58) Не настоящее имя.
59) Не настоящее имя.
60) "Дежуркой" называют комнату дежурного персонала.
61) Интервью Хьюман Райтс Вотч, 13 ноября 1997 г., Баку. Везде, где не указано иное, вся информация, относящаяся к данному делу, взята из этого интервью.
62) Интервью Хьюман Райтс Вотч с матерью Ибрагимова, 13 ноября 1997 г., Баку. Ее имя изменено для сохранения ее личности в тайне.
63) Вскоре после отстранения президента Эльчибея от власти в июне 1993 года сторонники Народного фронта Азербайджана(и другие лица, выступавшие против захвата власти президентом Алиевым 18 июня) провели публичные митинги и уличные демонстрации протеста против изгнания бывшего президента и некоторых направлений политики нового правительства президента Алиева. Силы МВД , контролируемые президентом Алиевым, совершали массовые аресты и избиения участников демонстраций с целью их подавления.
64) Интервью Хьюман Райтс Вотч, 13 ноября 1997 года, Баку. Фамилия женщины не названа в целях сохранения ее личности в тайне.