БЕЗНАКАЗАННОСТЬ ПЫТОК

Пытки

Городское управление полиции Баку ("горотдел")

По свидетельствам заключенных, содержавшихся под стражей в период с 1993 под 1997 год, лица, обвиняемые в принадлежности к политической оппозиции, часто подвергались пыткам и истязаниям в Городском отделении полиции Баку, который в разговорной речи часто называли русским сокращением "горотдел". По азербайджанскому законодательству лицо, подозреваемое в совершении особо тяжких уголовных преступлений, может содержаться под стражей в горотделе от десяти до тринадцати дней, а постановлением прокуратуры этот срок может быть продлен до двух месяцев, после чего подозреваемому должно быть официально предъявлено обвинение и он должен быть переведен в СИЗО.³⁸ Несмотря на это, есть много свидетельств, говорящих о том, что подозреваемых содержат в горотделе без права переписки и сообщения в течение многих месяцев подряд, не позволяя встретиться с адвокатом или членами семьи.

Многие опрошенные нами очевидцы, содержавшиеся под стражей по политическим обвинениям, сообщали, что избиения и пытки происходили на четвертом этаже здания горотдела, в кабинете начальника уголовного розыска,³⁹ которого, по их сообщениям, звали Маммед Микаелов, или в кабинетах его заместителей. Несколько бывших заключенных сообщили представителям Хьюман Райтс Вотч, что Микаелов лично принимал участие в допросах и присутствовал при избиениях. Среди сообщивших нам эти факты были Эльчин Бехбудов, бывший сотрудник МВД, который на момент ареста работал в президентском Особом отделе. Бехбудов рассказал представителям Хьюман Райтс Вотч, что был арестован 21 октября 1995 года без предъявления ордера и доставлен в камеру в подвале президентского Особого отдела, где находился два дня, не имея возможности встретиться с адвокатом и сообщить семье о своем местопребывании.⁴⁰

В 11 часов вечера на второй день ареста Бехбудов был переведен в горотдел:

Они надели на меня наручники, и я подумал: "Я же не преступник, зачем меня везут в горотдел?" Меня туда привезли в 11 часов вечера и сразу же повели на четвертый этаж в кабинет заместителя начальника уголовного розыска Гуссейна Алахарова, и там сидел сам начальник уголовного розыска Маммед Михайлов... Их было семеро. ...

После того как я отказался [подписать признание], мы говорили об этом две или три минуты и они начали меня бить... Они говорили, что я должен написать... Я спросил их. когда они [снимали с меня наручники] и завели руки мне за спину: "Что вы делаете?" Они сказали: "Увидишь". Они начали бить меня кулаками. Там было семь человек, двое ударили меня, и я упал.

Бехбудов описал, как сотрудники полиции положили его спиной на пол, закрепили его ноги в деревянном станке и подняли их вверх, а затем избивали его.

Мне завели руки за спину и надели наручники. Там у них есть такой "станок". Он деревянный, на веревках. ... В нем закрепляют ноги, так что я не мог ими двигать. ... Они подняли мои ноги вверх и начали бить меня резиновыми палками по ногам, рукам, по шее и по печени. По голове не били... Я кричал: "Не убивайте меня!" ... Они мне говорили: "Ты умрешь, но ты напишешь то, что мы тебе скажем". Они ругались, а потом надели на меня противогаз и перекрыли воздух. Я два раза терял сознание. .. Я был весь черный от синяков. После этого я не мог ходить.

Следователь прокуратуры Эльювзар Алиев посетил Бехбудова через несколько дней после ареста, однако отказался принять меры в отношении пыток: "Я показал ему, что они со мной сделали, и сказал, что заявление, которое я подписал, ложное, что мне его продиктовали. Он сказал: "Я не могу завести уголовное дело против семи полицейских на основании твоих слов".

Бехбудов был арестован по подозрению в сокрытии информации, относящейся к убийству в сентябре 1994 года его коллеги по президентскому Особому отделу. Он сказал, что его держали в горотделе более двух месяцев, а 3 января 1996 года предъявили официальное обвинение по статье 186 Уголовного кодекса Азербайджана за "сокрытие доказательств преступления". Его адвокат получил разрешение увидеться с подзащитным 3 января, но следователи не допускали адвоката к Бехбудову до 6 января. Суд назначил Бехбудову меру наказания в виде двух лет лишения свободы с отсрочкой исполнения приговора.

В июне 1996 года сотруднику Хьюман Райтс Вотч были показаны фотографии, на которых ясно видны кровоподтеки, полученные Али Алиевым, когда он был избит в горотделе в 1995 году.⁴¹ Его супруга Фатима⁴² сообщила представителю Хьюман Райтс Вотч, что ее муж был арестован 21 марта 1995 года по подозрению в незаконном хранении оружия (статья 220 Уголовного кодекса Азербайджана) и доставлен в следственный изолятор на шестом этаже здания Министерства национальной безопасности в Баку. Его держали в следственном изоляторе министерства два месяца, а затем перевели в горотдел, где он провел еще четыре месяца. После ее многократных жалоб в прокуратуру он был переведен в СИЗО.⁴³

Однако через несколько месяцев, на следующий день после возвращения в Азебрайджан из зарубежной командировки, она узнала, что ее муж был снова привезен в горотдел и жестоко избит следователями, обвинявшими его в соучастии в восстании ОПОН в марте 1995 года:

Его привезли туда на следующий день после моего объезда. Когда я приехала, я узнала от адвоката и сотрудников горотдела, что мой муж в критическом состоянии, что его в горотделе избили тринадцать человек и что ноги и руки у него были в наручниках. ... Я ходила на свидание к мужу, и он сам мне все это описал.

Она сказала, что ее муж получил сотрясение мозга в результате побоев и что у нее есть его фотографии, сделанные после того, как он пришел в сознание. На фотографиях, показанных сотруднику Хьюман Райтс Вотч, был виден большой кровоподтек под глазом, многочисленные кровоподтеки на руках и ногах, отек одной руки и следы, похожие на ожоги, на подошвах но г.

Муж сказал мне, что, если кто-то [снова] спустился бы к нему в камеру, в подвал, [чтобы отвести его наверх пытать], он бы просто повесился. У него там был спортивный костюм с продернутым шнуром, и он хотел на этом шнуре повеситься, потому что больше не мог это выдержать. Их держат в подвале и водят наверх якобы для допросов... Он описал мне один день, когда его повели на какой-то этаж в какой-то кабинет, где было несколько человек, и он даже мог их назвать. Все их имена он подробно назвал адвокату. Это были люди из МВД, сотрудники горотдела... там было шесть или семь имен.

По приблизительным данным Правозащитного центра Азербайджана, неправительственной правозащитной организации, после двух восстаний ОПОН в октябре 1994 и в марте 1995 года более 700 человек были сразу же арестованы и допрошены. Некоторые из арестованных были впоследствии отпущены на свободу, а 373, по данным Правозащитного центра, в марте 1997 года предстали перед судом и были признаны виновными. Несколько подсудимых на широко освещавшемся судебном процессе, начатом 1 октября 1996 года в Баку, сообщили, что в горотделе их избивали и подвергали пыткам с целью принудить подписать признание.

Одним из таких подсудимых был двадцатисемилетний Абулфат Керимов, сообщивший, что его жестоко избили в горотделе в марте или апреле 1996 года. Осман Казымов, адвокат, представляющий Керимова, сообщил представителю Хьюман Райтс Вотч, что видел кровоподтеки на теле своего клиента, когда в апреле посетил его в изоляторе временного содержания горотдела. По словам Казымова, Керимов был арестован сразу же после восстания ОПОН, провел почти одиннадцать месяцев в следственном изоляторе, был судим, освобожден и вновь арестован в марте 1996 года. Казымов сказал, что после второго ареста он смог увидеть своего клиента только через месяц после его заключения под стражу, в середине апреля 1996 года, в результате его многочисленных и энергичных жалоб в Генеральную прокуратуру об отказе предоставить доступ к подзащитному.

Как сообщает адвокат, Керимова сразу же после ареста отвели на четвертый этаж горотдела:

В день ареста, 16 марта, его ночью, в три-четыре часа подняли на четвертый этаж горотдела, в комнату. которая принадлежит уголовному розыску. Эта та комната, в которой подвергаются наказаниям. ... Когда я его впервые увидел, он был в очень тяжелом состоянии и не мог ходить. Все его тело было покрыто синяками, и глаза были опухшие.⁴⁴

Казымов сообщил, что ему было позволено встретиться с его подзащитным только в присутствии двух следователей и лишь на двенадцать-пятнадцать минут. Казымов сказал представителю Хьюман Райтс Вотч, что, увидев своего клиента, он попросил, чтобы с Керимова сняли одежду и он мог рассмотреть кровоподтеки и другие следы телесных повреждений. Один из следователей горотдела позвал дежурного охранника, чтобы тот не дал Керимову показать адвокату следы побоев на теле. Только после энергичных протестов Казымова ему позволили осмотреть повреждения на теле подзащитного. "Обе руки его, обе ноги, почти все тело были сине-зеленого цвета, как после избиения. Он не мог ничего взять руками и ступить ногой,"- сообщил Казымов представителю Хьюман Райтс Вотч.⁴⁵

Казымов отметил, что его клиент в присутствии следователей горотдела сообщил ему о том, что на короткое время потерял сознание, когда его избивали, и что сотрудники горотдела думали, что он умрет и обсуждали, не следует ли сбросить его с четвертого этажа, чтобы потом утверждать, что он покончил с собой, выбросившись из окна.

Многократные просьбы Казымова в Генеральную прокуратуру о назначении судмедэкспертизы его подзащитному были отклонены.

Казымов отметил, что в 1996 году в его практике был случай, не относящийся к данному делу, когда заключенный прислал письмо родителям, в котором жаловался, что его истязают. Адвокату захотелось проверить, верны ли утверждения заключенного о том, что в горотделе его пытали электротоком. По словам Казымова, в конце апреля — начале мая 1996 года знакомый из горотдела показал ему орудия пыток в комнате на четвертом этаже горотдела. :

Там есть устройство под названием "фалатка" ... Это устройство, когда человека подвешивают к поперечной доске ногами, головой вниз. На полу [человек] лежит, ноги подвешены, и один садится ему на грудь и дубинкой бьют по пяткам. Еще у них есть устройство: две параллельные доски, между которыми укладывают человека и начинают, как тисками, болтами завинчивать его, и человек спрессовывается. Есть еще специальное устройство, когда человеку связывают две руки и пропускают через него ток. Есть специальный аппарат, подключенный к сети, его крутят и увеличивают напряжение вручную.⁴⁶

Казымов добавил: "Я сам видел. ... Пошел туда и видел, там [в горотделе] у меня есть знакомые, и они показали. Я учился вместе с этими людьми".

По крайней мере в двух случаях полиция незаконно задерживала членов семьи подозреваемых и подвергала их физическим истязаниям в горотделе.⁴⁸ Ариф Арифов, житель Сумгаита, пожелавший остаться неизвестным, сын которого был судим в связи с предполагаемой попыткой государственного переворота, заявил, что был арестован в начале августа 1995 года представителями власти, которые разыскивали его сына, подозревемого в пособничестве участникам попытки государственного переворота."Они пришли к нам домой. Я сказал, что сына нет дома, и они спросили, где он. Они начали спорить между собой. Один сказал, что меня не надо забирать, другой сказал, надо".⁴⁹

Отец подозреваемого рассказал представителю Хьюман Райтс Вотч, что его привели в кабинет Маммеда Микаелова в горотделе. Когда он вошел в кабинет, Михайлов и два его заместителя, сидевшие за столом, начали допрашивать его о местонахождении его сына. Когда он сказал, что не знает, где его сын, Микаелов встал и нанес ему удар такой силы, что Арифов упал под стол. "Михайлов сам столкнул меня под стол, у него там были два заместителя, и все они вместе стали бить меня, все трое меня били". Он сообщил, что в течение первых трех дней ареста его водили из кабинета в кабинет к различным следователям горотдела, не давали пищи и продолжали допрашивать и избивать. На четвертый день его отвели вниз, в камеру в подвальном этаже здания.

Потом, после этого они били меня в подвале горотдела. На четвертый день. ... Они хотели вести меня наверх, но я не хотел, я отказался идти наверх, я сказал: "Я не могу". После этого они меня избили. Они бросили в меня железкой, которая лежала на столе, и у меня на ноге была рана. Из ноги пошла кровь".

Арифов сказал, что его рану не забинтовали, а его отправили обратно в камеру в подвале горотдела, где он провел еще десять дней.

Арифов сообщил, что с ним в камере в течение недолгого времени находился еще один арестованный, которого пытали. Арифов содержался в камере с несколькими другими заключенными, один из которых подозревался в участии в восстании ОПОНа.

Там был омоновец, которого били каждый день. Он был у Ровшана Джавадова [в отряде], из казахов. Его каждый день водили наверх. Его водили из подвала на четвертый этаж к Маммеду Микаелову, а потом снова приводили вниз.

Он сказал, что сотруднику ОПОН было 25-26 лет. Его среди ночи, около 2 или 3 часов отвели наверх и привели обратно около 4 часов. "Я видел, как он лежит скорчившись на полу и держится за голову. Он сказал, что его били по почкам и по голове," — сообщил Арифов сотрудникам Хьюман Райтс Вотч.

37) Городское отделение полиции.
38) Подозреваемый может находиться в изоляторе временного содержания горотдела без предъявления обвинений до десяти дней, согласно статье 83 Уголовно-процессуального кодекса Азербайджана. Однако прокуратура имеет право продлить срок дознания или период, в течение которого полиция устанавливает факт совершения преступления, до двух месяцев, согласно статье 116. Полиция пользуется предоставляемым прокуратурой продлением сроков дознания, которое по закону должно применяться лишь в "исключительных случаях", как основанием для содержания подозреваемых под стражей без предъявления обвинений в течение длительного времени.
39) По-русски "уголовный розыск".
40) Интервью Хьюман Райтс Вотч с Эльчином Бехбудовым, Баку, 11 ноября 1997 года. Везде, где не указано иначе, информация, относящаяся к этому делу взята из данного интервью. Президентский Особый отдел был создан неопубликованным указом президента и получил статус следственного органа с правом производить арест подозреваемых. Одно то, что создание данного органа было произведено негласно, создает благоприятные условия для применения незаконных мер воздействия. Во время посещения этого учреждения представителями Хьюман Райтс Вотч 21 ноября 1997 года начальник президентского особого отдела генерал-майор Элман Ганбаров сообщил, что отдел был создан еще в 1992 году, а президентский указ 1995 года придал отделу правовой статус следственного органа, наделенного полномочиями арестовывать сотрудников служб безопасности по подозрению в совершении преступлений. Президентский особый отдел размещается в Баку на проспекте Азадлик, через два дома от Посольства США. Следственные камеры, которые были показаны представителям Хьюман Райтс Вотч, расположены в подвале этого здания.
41) Не настоящее имя.
42) Не настоящее имя. Все приводимые цитаты взяты из интервью с представителями Хьюман Райтс Вотч, которое состоялось в Баку 13 июня 1996 г.
43) Название следственной тюрьмы не приводится для сохранения в тайне личности заключенного.
44) Интервью Хьюман Райтс Вотч с Османом Казымовым, Баку, 13 ноября 1997 года.
45) Там же.
46) Там же.
47) Статья 66 Конституции Азербайджана запрещает принуждать лицо к даче показаний против своих родственников. "Никто не может быть принужден давать показания против себя, своего супруга, детей, родителей, брата, сестры. Полный список родственников, дача показаний против которых не является обязательной, будет определен законом". Тем не менее аресты членов семьи с целью оказания давления на подозреваемых, разыскиваемых полицией, чтобы вынудить их сдаться властям, стали в Азербайджане широко распространенным и вызывающим тревогу явлением. В январе 1998 года в Гяндже неизвестными сотрудниками сил правопорядка Азербайджана был похищен и привезен в Баку Махир Исмаилов. Его пытались использовать, чтобы разыскать и поймать его родственника Али Гассанова, который скрывался в России в Санкт-Петербурге. Российские власти отклонили просьбу Азербайджана о выдаче Гассанова. Исмаилов и Гассанов сейчас получили политическое убежище в Нидерландах.
48) Не настоящее имя.
49) Интервью Хьюман Райтс Вотч с Арифом Арифовым, Баку, 12 ноября 1997 года.